Еще один шпион

— Да и здесь не густо, прямо скажем… Схема — не схема. Палочки, кружочки. Стрелки. Руны какие-то… Он бумагу экономил, что ли, этот Шапошников?

Леший осторожно положил лист на стол, тут же снова взял, встал, подошел к окну, посмотрел на свет.

— А откуда известно, что это принадлежало именно лейтенанту Шапошникову? — спросил он. — И что именно этот Шапошников в «Семь-девять» участвовал?

— Блокнот именной. Всем офицерам подразделения под расписку выдавали. Личный номер отпечатан типографским способом на обложке и каждой странице. Бумага гербовая. Специально для секретных записей.

— Ага, — сказал Леший. — Значит, все-таки не легенда, не слухи?

— Не легенда, — подтвердил Евсеев. — Но все подтверждения на уровне слухов.

— И Неверов за этим блокнотом охотился…

— Только воспользоваться не смог. Гурский говорит, никто ничего не понял из этой схемы.

Евсеев повернулся к Лешему, все еще стоящему у окна.

— Хочешь поискать золотой запас?

— Зачем? — покосился на него Леший. — Сколько диггеров за него головы сложили — и все без толку. Зачем мне сейчас искать на жопу приключений?

— Аполитично рассуждаешь, товарищ майор! — голосом героя «Кавказской пленницы» произнес начальник отдела. — В то время как наша страна в сложное кризисное время остро нуждается в пополнении золотовалютных резервов…

Евсеев махнул рукой и перешел на свой обычный тон.

— Короче, смотри, что я накопал. За четыре военных месяца 1941 года золотой запас СССР уменьшился на десяток тонн — хотя никакие крупные финансовые сделки типа оплаты по лендлизу или закупки вооружений в тот период не производились. Зато в конце ноября крупная партия презренного металла была передана спецподразделению «ОП-79» для операции «Семь-девять»! А поскольку тогда золото тоннами не пиздили, да и килограммами с граммами тоже, значит, оно не выехало не только за пределы страны, но даже Московской кольцевой дороги! И осело где-то в подземных коммуникациях, больше негде… Думаю, были утеряны координаты места захоронения или погибли носители информации, война ведь! А золото по-прежнему лежит, где его спрятали!

— А я при чем? — без энтузиазма спросил Леший.

— Да при том, что подземелья столицы, это уже и официально — твоя епархия! Найдем золото, страна нас отблагодарит. Тебя, твой взвод, меня, вышестоящее начальство. Одним словом, всем польза! Что скажешь?

— Десять тонн золота — это сколько будет в долларах? — деловито поинтересовался Леший.

— Я в котировках не разбираюсь, — Евсеев пожал плечами. — Что-то около… Миллионов триста, наверное.

— Ну да, — Леший усмехнулся. — Отдать триста миллионов и получить горячую благодарность и внеочередное звание…

— Короче, — сухо оборвал его Евсеев. — Берешься или нет?

— Конечно, берусь, — сказал Леший, вставая. — Только как быть с этой дурацкой жалобой?

— Отпишемся, не впервой, — удовлетворенно ответил несостоявшийся идеальный начальник.

На столе зазвонил аппарат спецсвязи, Евсеев снял трубку и махнул Лешему рукой: все, свободен. Тот сделал единственное движение и исчез. Именно так он растворялся во мраке московских подземелий.

— Майор Евсеев слушает, — четко произнес самый обычный начальник отдела.

— Здравия желаю, товарищ майор! Докладывает начальник особого отдела полигона 17/3 подполковник Мережков, — ответили в трубке по сверхзащищенной связи. — Старт в 16–00 по московскому времени. Плановые контрразведывательные мероприятия проведены в полном объеме, нештатные ситуации не возникали. Какие будут дальнейшие указания?

— Держите меня в курсе, — сказал Евсеев и хотел уже было закончить разговор, но не удержался, спросил: — Как там настроение на полигоне? Полетит птичка?

— Надеемся, товарищ майор. Мандраж сильнейший, конечно. Тут кого только не понаехало! Крупнейшие испытания со времен СССР, не шутка…

— Доложите результат! — приказал Евсеев. — И удачи вам…

* * *

Здесь природа суровая — даже солнце не золотое, а серебряное. Ветер пронизывает матросские бушлаты часовых насквозь, серые холодные волны Баренцева моря бьются далеко внизу о скальную гряду, кричат беззвучно чайки — высокопоставленные гости из обзорной рубки видят только, как они раскрывают свои желтые клювы.

Северная стена командного пункта, выходящая на море — сплошь толстое бронированное стекло от пола до потолка, как в каком-то фильме про Джеймса Бонда. КП и сделали напоказ — один из бывших Верховных главнокомандующих собирался когда-то приехать на испытание. И не приехал. А вырубленная в скале пещера с панорамным обзором — осталась.

Рубка наблюдения расположена на тридцатиметровой высоте и слегка выступает из гранитного массива, поэтому кажется, что паришь прямо над вспаханным непогодой морем. Целая толпа штатских и военных жмется к бронестеклу: черные, густо-синие, темно-коричневые пиджаки; оливковые мундиры с защитного (полевой вариант) цвета звездами, одно-единственное цветное пятно — красное платье, будто яркая бабочка затесалась среди облепивших стекло фонаря жуков и кузнечиков.

— За счет высоты обзор хороший… Вон, корабли обеспечения…