Еще одна Ллеверлин! (СИ)

Бамс! Сильный удар сорвал нас с решетки и сбросил на пол. Я перекатилась, вскочила на ноги и отбежала к стене, противоположной той, в которой рогами застрял сын Бога. Еще миг и он освободится, а противопоставить ему нам нечего.

— Ты чего-нибудь боишься сильнее, чем его? — в голосе темного звучало отчаяние.

Боюсь? Я? Быть может…

Я зажмурилась. Принюхалась. Будто в цветущий розовый сад попала. Открыла глаза, отбросила затянутой в атлас рукой мотающуюся перед глазами белую вуаль, расшитую голубым жемчугом. Расправила тяжелые складки юбки до пола, погладила шелковый цветок орхидеи на запястье, подала руку отцу и вместе с ним вступила на дорожку из лепестков чайных роз.

Он стоял спиной ко мне. В роскошном костюме из синего бархата. Черные волосы свободно перехвачены лентой. Левая рука теребит бриллиантовую запонку на правом рукаве.

Принц повернулся, подмигнул мне и протянул раскрытую ладонь. Я с трудом сдержала порыв броситься ему навстречу и степенно направилась вперед, переступая ногами строго под ритм музыки.

— Мы приветствуем…

Крепко сцепленные пальцы. Дрожь в груди. Слеза в уголке глаза на ресничках.

— Согласен ли ты…

Его пальцы дрожат. Он открывает рот, набирает в грудь воздуха. Зал звенит голодной предвкушающей тишиной…

— Да!

На мои пальцы давят тиски почти обретенного долга. Моя очередь. Я знаю ответ и все равно боюсь произнести его.

— Согласна ли ты…

Тело покрывается липким потом. Слова застревают в горле рыбной костью. Лицо бледнеет. Гости волнуются. Все происходит словно в кошмарном сне. Кошмарном… Сне? Великая Гера!

Сердито рявкнув «нет», подобрав подол платья, я стремглав бросилась к выходу из Храма, понося Пандору, шкатулку, остров и свою неуемную фантазию. У дверей меня нагнал темный. Развернул к себе и шепчет обеспокоено:

— Куда же ты, любимая?

Как он меня назвал? Любимая?! Дыхание парализовало, ноги подкосились. Из последних сил я вцепилась Принцу в лицо и начала полосовать его когтями…

* * *

На периферии слуха кто-то ругался. В пещере все еще было темно, но уже не холодно. Погасли прожектора, испарилась арена, исчезли мыши и Минотавр. Но мне от этого не стало легче. По сравнению с только что пережитым ужасом предыдущие кошмарики тянули разве что на звание детской неожиданности. Неприятно, но не более того.

Разозлившись, я принялась сдирать с себя украшения. Хватит изображать новогоднее оливковое дерево. Приятная прогулка с целью обогащения превратилась в игру под названием «кто быстрее нервные клетки угробит». Браслет участницы реалити-шоу, стая обезьян, пришествие, вернее подъем с глубины Посейдона… Популяция моих нервов под угрозой вымирания!

— Ты мне глаза выцарапала! — разобрала я нормальные слова в череде нецензурных и трудно произносимых.

Жаль, что не мозг!

Моя совесть и не думала напрягаться по поводу страданий Руфима. Мало ему досталось за «любимую»- то! Его следовало за большие пальцы ног вниз головой подвесить и постепенно в серную кислоту опускать. Дабы он почувствовал, что такое неотвратимость предначертанного тебе Судьбой и ловкими мозолистыми руками Мойр.

Но выбираться нам отсюда вдвоем, а я на грузчика ни комплекцией ни словарным запасом не тяну. Отсюда следует вывод…

— Где ты, болезный, давай полечу, — позвала я темного.

— Не смей! — Принц шарахнулся в сторону. Пополз в угол.

Ага, прямо так и ушел от потомка лучшей охотницы тролльего племени! Я хлопнула в ладоши, напрягла мышцы и развела их в стороны. Между ладонями вспыхнула огненная лента. Я завела руки за голову и снова свела их перед собой, замкнув круг, а потом отпустила огонь.

Кольцо дернулось, расширилось, заключив меня и Руфима в подобие тюрьмы, поджигая кучи хлама вокруг нас.

Я подкралась к замершему демону, оседлала его спину, приложила ладони к глазам и преувеличенно радостно спросила:

— Угадай кто?

— Безжалостное чудовище, жаждущее моей крови? — кисло отозвался Руфим. — Ты и так меня почти досуха выпила.

С ним определенно невозможно разговаривать. Все представит в выгодном для себя свете: он — темный герой на гнедом монстрообразном жеребце, а я достающая его рыжая ведьма. Я призвала магию, честно надеясь, что хоть раз она обойдется без неприятных сюрпризов.

Безусловно, Руфим преувеличил, когда Принц сказал, что без глаз остался: они были на месте, только кожа вокруг них сильно пострадала. Царапины тянулись ото лба, пресекали веки. Заканчивались на щеках и одна на подбородке.

Я сосредоточилась на лечении, собрала по уголкам души всю накопленную жалость и отпустила силу. Если глаза у Его Высочества на стебельках вырастут, как у улитки, он мне этого никогда не простит.

— Все…

Я расслабленно выдохнула и слезла с Принца. Отошла на четыре шага назад, чтобы получить дополнительное пространство для маневра. Вдруг до этого момента смирный демон вздумает зубы показать, а то и запустить их в меня?! Мало ли каких витаминов его пострадавший организм потребует?!

— Неужели у тебя получилось?! — с недоверием воскликнул Руфим.