Еще одна сказка барда Бидля

Я забываю называть его «сэр», видимо, это от тех мыслей, которым я только что придавался… Но что бы я там себе не думал, а вот валяться перед ним, в чем мать родила, я пока не планирую. Я вообще этого не планирую, ясно? А разговаривать, уткнувшись носом в подушку, как-то неудобно.

- Накройся пока одеялом, потом оденешься, - говорит он, протягивая мне флакон, и объясняет в ответ на мой немой вопрос, - это заживляющее.

- Сэр, я… я видел Диадему! Она с опалами, серебряная, да?

Снейп удивленно смотрит на меня.

- Да, судя по сохранившемуся описанию диадемы Ровенны Рейвенкло, она должна быть именно такой. Где ты ее видел?

- Понимаете, практически сразу, ну, как только… - я очень смущаюсь, не решаясь называть вещи своими именами, - я вместо каменного свода стал видеть комнату, очень красивую, с окном, и там была девочка…

- Так, Гарри, красивая комната и окно - это, безусловно, прекрасно, девочка - еще лучше, но нам нужно что-то конкретное.. Может быть, имя, обстановка?

Как описать обстановку? Что там было? Лазурный свет неба?

- Сэр, - вспоминаю я, - там была такая резная мебель, очень похожая на то кресло, в котором Вы сидели, когда пришли разговаривать с нами троими в подвале. Папа мне говорил, когда мы как-то с ним были в музее, что такие кресла были в эпоху Возрождения. Ренессанс, правильно? - я профан в маггловской истории. - А еще там были сундуки, и на них я видел вырезанных быков. Странно, правда?

- Пока нет, - задумчиво отвечает Снейп, и по его лицу я вижу, что он слушает меня очень внимательно.

- А девочку ее мама называла Лукрецией. И у нее, похоже, был день рожденья, потому что ее мать сказала, что ее отец прислал для нее подарок. И это была диадема. И что ее привезли специально из Испании.

- А имени отца она не называла?

- Называла. Кажется, кардинал Родриго. Но такого же не может быть. У католических священников не могло быть детей. Им же нельзя было жениться!

Вот, на этом мои познания о жизни и нравах магглов, похоже, заканчиваются. Но больше в моем видении не было никаких деталей. Там было просто очень красиво. Волшебно… Девочка, похожая на ангела… Снейп на минуту задумывается, хмурится, а потом бормочет себе под нос: «похоже, что да».

- Похоже, что не могло? - переспрашиваю я.

- Что не могло? - он не сразу понимает мой вопрос.

- Детей же у кардинала быть не могло?

- Официально нет. А так - сколько угодно. И у того кардинала их было минимум пятеро. Думаю, были и еще… Не столь известные, как эта девочка.

Неужели он догадался? Но тогда это счастье - мы будем знать, куда нас занесет на этот раз. Я, наверное, удивительное создание, уникум в своем роде - лежу в кровати Снейпа, который практически изуродовал меня во время ритуала, явно со множеством разрывов внутри, не могу пошевелиться от боли - и еще радуюсь… Дурацкая эта радость, наверное, просто написана на моем лице, потому что даже Снейп вдруг улыбается, глядя на меня, правда, немного грустно.

- Что, радуешься, что я знаю, куда вы попадете?

- А Вы знаете?

- Думаю, да. И на этот раз можно будет готовиться не вслепую. И это Европа, что тоже не так уж и плохо, особенно после вашего последнего приключения.

Я пытаюсь сесть в постели, хотя бы приподняться на подушках, но он сразу же останавливает меня, кладя на мое голое плечо тяжелую руку.

- Лежи, ты что, плохо меня понимаешь?

И он еще какие-то несколько секунд продолжает держать меня за плечо, а я понимаю, что… что я дурак, что не хочу, чтоб он убирал руку, что мне тепло, когда он касается меня. «Ничего», уговариваю я себя, «это все от нервов, это был последний раз, больше этого никогда не будет, он больше не станет дотрагиваться до меня, я вообще все забуду, как кошмарный сон». И это помогает. А он вдруг резко поднимается, отходит к камину и вполне предсказуемо закуривает.

- Понимаешь, Гарри, если сложить все, что ты видел, картина складывается вполне однозначная. Быки на сундуках - герб семейства Боржиа. Кардинал Родриго - будущий «дьявольский Папа» Александр VI. Лукреция - его дочь. А подарок прибыл из Испании, потому что сам их род происходил именно оттуда.

- А когда все это было?

- В конце пятнадцатого века, а умерла Лукреция в начале шестнадцатого, если я не ошибаюсь. Впрочем, это довольно романтичная и драматичная история, я думаю, это развлечет тебя в дни, оставшиеся до вашего последнего похода в прошлое.

- Если получится, то последнего, - бурчу я.

- Гарри, пока все получалось, - немного снисходительно говорит Снейп, - отчего не выйдет на этот раз? Правда, там есть одно обстоятельство, но, думаю, вы как маги, даже и недоученные, с ним справитесь. Мисс Грейнджер же разбирается в зельях?

Я вспоминаю школу, вечно поднятую руку Гермионы. Это кажется мне таким незначащим и нереальным, но вот почему-то сейчас для Снейпа успехи Герми в зельях имеют значение.

- Разбирается, - соглашаюсь я.

- Вот и славно. Придется поставить ей задачу налечь на противоядия, а зелья в дорогу я вам соберу. Дело в том, - продолжает он, видя, что я ни черта не понимаю, - что все Борджиа были известны как превосходные отравители.