Еще одна сказка барда Бидля

Мы опять некоторое время сидим молча. Я пытаюсь представить себе его жизнь, которой не было, и у меня ничего не выходит. Дурацкая ошибка в девятнадцать лет - и все. Почему-то взгляд мой падает на его широкий браслет, плотно охватывающий руку чуть выше правого запястья. Я всегда хотел разглядеть знаки, покрывающие его - будто вереница мелких согнутых фигурок. И Северус перехватывает мой взгляд.

- Я все думал, когда же ты спросишь про браслет. Он от НЕЕ.

- Ты никогда его не снимаешь? - точно, он всегда на нем, и когда он спит, и когда выходит из ванной…

- Упаси Мерлин его снимать! Я, забывшись, могу напугать своей магией кого угодно. Что, не так?

Я только киваю в знак согласия. Может.

- Браслет запирает магию, Гарри. Магию, полученную мной от НЕЕ. К счастью, снять его практически невозможно. Это было условием моего повторного сошествия в сей бренный мир.

Его магия… Конечно, я же всегда знал, что он невероятно сильный маг. И всегда, думая об этом, я задавал себе один и тот же вопрос. И сейчас задаю этот вопрос ему:

- Северус, но ведь обладая такой магией, ты сам без труда мог бы покончить с Волдемортом? После того, как мы добыли крестражи. Почему ты…

- Почему я не убил тебя, Гарри?

И тогда я опускаюсь перед ним на гладкие плиты пола и обхватываю его колени, зарываясь и них лицом. Лица праведников, что окружали меня в моей глупой короткой жизни, кажутся мне сейчас наспех намалеванными картонными масками. И только одно лицо - лицо грешника - пронзительно реально и невыносимо любимо. А он просто кладет руку мне на голову и гладит мои волосы, и так же, как когда-то очень давно, перебирает их, словно запутываясь. А потом, когда я, наконец, осмеливаюсь вновь поднять голову и взглянуть ему в глаза, я произношу то, что кажется мне сейчас совершенно естественным и единственно верным:

- Ты и вправду Великий Мастер, Северус.

И он не смеется.

* * *

Сны.

После того нашего разговора проходит, должно быть, пара дней, не больше, когда я вдруг просыпаюсь где-то под утро от стонов и тихого бормотания, которое я слышу рядом. Черт, Северус! Я приподнимаюсь на локте, уже довольно светло, и мне хорошо видно его лицо в сероватом утреннем свете - неплотно прикрытые глаза, я даже вижу, как беспокойно движутся белки глаз под чуть приоткрытыми веками, пряди влажных волос, прилипших к бледному высокому лбу, заострившиеся черты лица, сжатые губы. Я никогда не видел, чтоб пальцы его рук так сжимали край покрывала, будто их свело судорогой. И дышит он хрипло, мечется по подушке, и я с трудом могу разобрать свое имя, которое он пытается произнести, словно зовет меня. Я сначала робко, а потом уже более настойчиво трясу его за плечо, пытаясь разбудить.

- Северус, проснись, пожалуйста, - у меня выходит довольно жалобно, потому что мне страшно.

Вдруг с ним что-то случится? Вдруг это ОНА пришла, чтобы забрать его во сне? Почему он не просыпается?

- Северус!