Еще одна сказка барда Бидля

Мы спускаемся по лестнице, в доме ни звука. Куда он дел Рона с Герми? Ах, да, в подвале запер. Камни внизу просто ледяные, холод обжигает мои ступни, поднимается вверх к коленям. Спустившись, мы поворачиваем вправо, туда, где я еще несколько дней назад заметил окованную железом дверь, ведущую, видимо, в другой подвал, не в тот, где он держал нас. Снейп произносит какое-то неразборчивое заклинание, дверь распахивается. Странно, я ожидал зловещего скрежета дверных петель, но не раздается ни звука - абсолютная тишина. Он делает мне знак спускаться, я осторожно ставлю ногу на первую ступеньку, затылком чувствуя его раздражение и злость на мою нерешительность. Сейчас еще схватит меня за шиворот или пинком с лестницы спустит.

- Давайте, Поттер, поворачивайтесь быстрее, - шипит он. - Или Вам помочь?

Зажмуриваюсь на секунду. Неужели он не понимает, что мне просто плохо? Страшно? Почему надо быть такой сволочью?

Я не помню, как спускаюсь, хотя, кажется, разглядываю каждую ступеньку. Каждую ступеньку моей теперь уже прошлой жизни… Хватит распускать нюни! Не сахарный, не растаю. И когда он широко распахивает передо мной дверь подвала, я выхожу на бой со своим драконом.

При нашем появлении мгновенно вспыхивают факелы - и я обмираю от ужаса. Хотя здесь нет ничего из ряда вон выходящего - просто серовато-коричневые камни, из которых сложены стены, высокий свод, в высшей точке которого массивными цепями крепится грубый светильник, низкий каменный стол, на котором я вижу чашу и узкий нож… большой черный каменный алтарь в центре с металлическими кольцами - два с одного конца, два с другого. Для меня…

Снейп запирает дверь, быстро проходит вперед, оборачивается ко мне и молча спрашивает взглядом, можем ли мы начинать. Он, наверное, тоже не должен произносить сейчас лишних слов. Я вдыхаю поглубже и киваю. И он начинает читать заклинание. Его голос звучит ровно, будто он произносит эти слова несколько раз в день. Обыденно, безразлично. Я ничего не понимаю, но это как-то похоже на щелкающие и разлетающиеся звуки того языка, на котором он говорит с Блейки. А, закончив, он берет в левую руку черный узкий нож и делает небольшой надрез на своем правом запястье. У него белая кожа, и алая кровь на ее фоне кажется мне завораживающе красивой. Я дурак, я же не снял очки. Быстро снимаю их и запихиваю в карман халата. Так гораздо лучше, не буду видеть подробностей. Но я все равно за каким-то чертом все вижу, просто он стоит очень близко. Вижу, как тонкой струйкой стекает в серебряную чашу его кровь, я смотрю, как завороженный, а она все льется и льется, кажется, уже целую вечность. Но когда он, произнеся еще какое-то заклинание, протягивает чашу мне, я вижу, что она полна едва ли на четверть. Наверное, Медальон попросит не так уж много магии… Вот, Поттер, ты и дошел до ручки. Сейчас ради спасения магического мира ты, как вампир, будешь пить кровь из чаши. А что мне еще делать? Я пью. Не очень противно. Плохо будет дальше…

Еще несколько непонятных слов - он подходит ко мне и одним рывком сдергивает с меня халат, я даже опомниться не успеваю, и вот уже стою перед ним совершенно голый и заливаюсь краской. У него абсолютно равнодушные глаза, только сейчас они совершенно черные. Мне даже кажется, что он и не видит меня. Кто знает, что он видит, прочитав эти свои заклинания? Может быть, вообще не меня, а просто потоки магии. Но у него в руке нож, я даже знаю для чего, это он мне тоже рассказал. Не потоки же магии он собирается резать?

Я с ужасом смотрю на нож - очень узкий, черное лезвие, покрытое рунами, черная рукоять. И кровь на лезвии, его кровь. А сейчас будет еще и моя. Мне нельзя отводить взгляд, он велел смотреть. Смотреть на все, смотреть ему в глаза до самого последнего момента, если я только не потеряю сознание раньше. Спокойно, уговариваю я себя, это не самое страшное, зарезать он меня не собирается. Он сказал, просто несколько небольших надрезов, чтобы магия между нашими телами текла более свободно. О, вот оно, он держит меня за локоть и наносит первый разрез чуть ниже левого плеча. Почти не больно. У меня, наверное, очень холодное тело - кровь кажется мне обжигающе горячей. Я будто со стороны наблюдаю, как она тонкой струйкой стекает к локтю. Второе плечо - то же самое. Теперь два косых разреза на груди, чуть выше сосков. Полная тишина, я даже слышу, как острое лезвие режет мою плоть. Он кладет ладонь мне на грудь - у него совершенно сосредоточенный взгляд, будто боится ошибиться - последний разрез чуть ниже того места, где сходятся ключицы. Неглубокий. Кровь медленно струится по моим рукам и груди. Мне очень холодно. Я не могу согреться.

Смотрю, не отрываясь, ему в глаза. Он тоже снимает халат, но я не буду разглядывать его тело. Не надо. Я должен видеть, как он наносит себе такие же разрезы, медленно, он совершенно спокоен и уж точно ничего не боится. Белая кожа, алые струйки…цветы на похоронах моих родителей - алые и белые бутоны.