Еще одна сказка барда Бидля

- И куда мне теперь идти? - Я не знаю, как вести себя в мире мертвых, куда ведет дорога, начинающаяся у этих стеклянных дверей, и в какую сторону мне по ней двигаться. Я просто знаю, что теперь мне точно надо на выход.

- Вообще-то ты можешь никуда не идти, за столиком посиди или тут постой. Все равно ты выйдешь отсюда, как только я получу от него Дары.

- Я бы лучше прогулялся, - глупо улыбаясь, говорю я. Конечно, нашел, где гулять.

- Тогда тебе туда, - и она машет куда-то за горизонт. - Все, бывай, а то он там с ума сойдет над твоим трупом.

Она быстро надевает шлем, в котором сейчас отражаются только серое небо и размытая дорога, вскакивает на мотоцикл, машет мне рукой и мгновенно исчезает.

Я еще некоторое время топчусь под нелепой неоновой вывеской, а потом медленно бреду в указанном Смертью направлении. Я не знаю, что мне думать. У меня сейчас и чувств никаких нет. Наверное, это правильно. Ведь я не вполне живой. Интересно, а как это будет вернуться в свое тело? Больно, наверное, на нем же живого места нет. Он забрал меня с собой? Значит, я очнусь у него? Или в Мунго? Или в больничном крыле? Нет, наверное, у него. Это хорошо, да, точно, это здорово! И можно будет поваляться на ковре у камина, выпить его тяжелого красного вина, от которого глаза начинают немедленно слипаться… Да, а вот покурить, небось, не даст, хотя, он вроде бы ничего не имеет против…Не помню. Не то, чтоб мне вдруг разом очень захотелось жить, только вот и умирать резко расхотелось. Я просто очень устал.

Я бреду к светло-серой линии горизонта, она становится все ближе и в какой-то момент мне кажется, что я отрываюсь от земли. Я раскидываю руки, и воздушный поток плавно поднимает меня. И там, за пеленой низких серых облаков царство пенных белых, похожих на замки и драконов, а еще выше абсолютно голубое небо и солнце. Меня подхватывают волны солнечного света и мне, наконец, становится тепло.

* * *

Возвращение.

Мне снятся удивительные сны. Я брожу по замкам из косматых белых облаков, где полы под моими ногами клубятся жемчужным белесым маревом, но я не проваливаюсь сквозь них. Я поднимаюсь наверх, в белые облачные башни и смотрю из узких бойниц вниз. А там, подо мной, разыгрываются фантастические картины: вот на лугу под дубом разлегся огромный косматый белый дракон и лениво чешет лапой брюхо, вот к нему спешит крохотный белый рыцарь с игрушечной пикой, но, не доскакав совсем чуть-чуть до дракона, облачко, из которого соткан рыцарь, превращается в ничто, в морок, туман, а дракон уже не почесывает брюхо, а становится горой. Развеивается и мой белый замок, и вот я уже внутри горы, перебираю груды золота, блестящие латы, шлемы с плюмажами из алых и белых перьев, мечи, рукояти которых украшены рубинами и изумрудами, россыпи браслетов, ожерелий. И все здесь пронизано солнцем. И на этой золотой горе возлежит мой исчезнувший дракон, только теперь его чешуя переливается алым, по ней пробегают огненные сполохи, он смотрит на меня немигающими желтыми глазами и говорит низким хриплым голосом:

- Гарри, ну открой же рот! Пей, черт тебя возьми!

Я отмахиваюсь от него, мотаю головой и опять возвращаюсь в мою пещеру с драгоценностями. Но пока я там что-то пил по просьбе дракона, стены пещеры успели истончиться, и я оказываюсь посреди моря, я падаю вниз, в блестящие теплые волны, но мне не страшно - я вижу, как мне наперерез из-под самых облаков несется серебристый гиппогриф. Он подхватывает меня у самой воды, мы летим низко-низко над волнами, и я вижу сквозь толщу воды гибкое золотистое змеиное тело, протянувшееся на глубине в несколько миль из ниоткуда в никуда.

- Северус, может быть, все-таки в Мунго? Он второй день ловит Мирового Змея, - слышу я над собой суховатый, очень обеспокоенный женский голос.

Точно, эта змея на дне называется Мировой Змей, как я мог забыть! Мне обязательно надо туда, вниз, и я прыгаю со спины гиппогрифа прямо в волны и легко ухожу на дно, туда, где на дне мерцают золотые кольца. Я упрямо гребу прямо вниз, к этому золотому змеиному телу, мне так важно коснуться его. Вот, еще чуть-чуть, я уже дотрагиваюсь дрожащими пальцами до его чешуек и… просыпаюсь.