Еще одна темная половина

— Не думаю, что ты можешь как-то мне помешать. Но это дело — для двоих… — и Демон взглянул мне в глаза так остро, что я почти почувствовала укол его взгляда, после которого у меня онемело уже не только тело. Словно само мое сознание получило укол заморозки. И не то, чтобы отключилось, а просто отделилось окончательно от всего, что происходило в клетке.

Это очень странное и стремное ощущение — когда не можешь думать, потому что то, чем думают, как будто тебе не принадлежит. Я пробовала то с одной стороны, то с другой — но это напоминало то, что бывает, когда обезболивающий укол у стоматолога действует слишком сильно и ты ощущаешь свои губы как будто чужими. Можешь ими шевелить, но отклика не получаешь.

И когда чувствительность возвращается, она делает это так постепенно, что и не сразу понимаешь, что это случилось.

Вот темнота, а вот уже легкое давление в руках. Кто-то прикасается к ним, что-то там происходит.

Вот тишина и пустота, а вот запах сырости, который был здесь всегда. И еще легкая прохлада, которая нарастает-нарастает-нарастает в течение минуты.

Вот еще наблюдаешь со стороны, а вот…

Я лежала на холодном полу — наручники были уже сняты. Запястья болели и болели все мышцы тела, как будто только что их все разом свела судорога и резко отпустила. Такая память о боли, которой в моем сознании не было.

Между ног было влажно и липко, и еще немного приятно, как будто нервы все еще хранили отголоски наслаждения, как мышцы хранили память о боли.

— Вернулась? — деловито спросил Демон.

Я повернула голову. Он стоял в дверях комнаты и что-то жевал.

— Давай вставай. Простудишь себе что-нибудь, нам всем не понравится.

Я осторожно села. Отголоски ощущений постепенно растворялись. А вот липкость — увы, нет.

— Тут душ есть, валяй, только быстро, — прокомментировал Демон мое выражение лица, когда я дотронулась пальцами до влажного бедра.

— Клетка… — мягко намекнула я.

— А, клетка… — Демон подошел поближе. Жрал он творожный сырок.

Он обхватил пальцами железный прут, и рука его окуталась тьмой — ее облако расползлось вниз и вверх и в стороны… и когда Демон убрал руку — там, где была тьма, прутьев не было. Получилось отверстие, в которое я легко и пролезла.

И сразу кинулась в душ.

— Ты какое вино любишь? — крикнул Демон мне вслед.

Да иди ты к черту. Еще один вампир-психопат на мою голову!

Кстати, где Люций?

Я не ощущала его реакций внутри.

Даже не смогла выдвинуть когти.

Как будто снова одна.

Вот это было реально страшно!

В эту секунду я забыла обо всех противных ощущениях, о том, что горячая, слишком горячая вода льется на меня, я запаниковала!

— Эй, ты где?! — я шептала, но шептала отчаянней, чем если бы кричала.

Демон, конечно, услышал. Он же вампир.

— Да спит он. Домывайся и иди сюда. Надеюсь, ты любишь африканский шираз. Он такой горячий, самое то для того, чтобы завернуться в плед и сидеть у камина, обнявшись с кем-нибудь хорошим и добрым. Тебе не светит, конечно, но хоть помечтай.

Мне и так было жарко после обжигающей воды, но я запрыгнула на кровать и завернулась в одеяло. Под черным взглядом Демона ходить голой не очень хотелось.

— Ну что, поговорим наедине? — предложил он, протягивая мне бокал с густым красным вином. — Пока братец в отключке от всех тех прекрасных и ужасных вещей, которые я с ним делал.

Со мной вообще-то.

11. Третья часть

Вино было терпким и крепким, если можно так сказать про вино. Как очень крепкий чай. Африканский шираз, значит… Да, чем-то похоже на кровь. Демон устроился по-турецки в противоположном углу кровати и тоже отпил несколько глотков. И облизнул губы длинным узким языком.

Спасибо, что не раздвоенным.

— Не буду врать, что не мог уговорить его поспать другим способом… — Демон слизнул каплю вина со стенки бокала. Я содрогнулась и все-таки почувствовала что-то… темное. Жаркое. Очень уж этот его язык…

Я опустила глаза.

Да, я скучала по этому кровавому безумию.

Мое сердце стучало о клетку ребер в радостном и жутком предвкушении, даже несмотря на то, что происходила какая-то ядерная херня. Одной мне было не так весело сходить с ума.

— Но зато сейчас он даже и не подозревает, что я буду делиться с тобой очень интересными подробностями, — неожиданно Демон улыбнулся как-то очень по-мальчишечьи, как будто ему лет двадцать и все эти кровавые ритуалы — просто этап протеста, скоро пройдет.

— А вы можете выяснять отношения без участия моего тела? Оно у меня одно… — мрачно попросила я.

— Об этом и пойдет речь, — внезапно успокоил меня Демон. — Например, хотела бы ты обратно разделиться с Люцием?

Ой. Что?

Но разве это возможно? Где он возьмет себе собственное тело? И как тогда быть с легендой о частях целого — выходит, она не работает? И, блин, наверняка способ разделиться какой-нибудь извратный.

— Я слушаю, — только и сказала, отпивая еще терпкого вина. Я, кажется, давно не ела. Начинала кружиться голова и снова накатывало ощущение нереальности.