Еще одна темная половина

Длинные пальцы дрогнули и вцепились мне в плечи, из них выдвинулись когти и вонзились в мое тело на полную длину. Я почти заорала от боли, но тут черные глаза раскрылись, и крик замерз в горле под его пылающим взглядом.

Люций вернулся.

И первым, что он сказал, было:

— Блять!

19. Трогательное воссоединение

Теперь я знаю, что хотели бы выразить младенцы после рождения, но не имеют возможности. Люций матерился так замысловато, что хотелось записывать и продавать. Он был зол до такой степени, что у меня уже возникла идея спуститься по лесенке и погулять по камбоджийским лесам, пока он не успокоится. Да, голой. Ничего страшного.

Утешало пока только то, что орал он на Демона. Стоял на краю чаши, из которой я тоже поскорее вылезла на всякий случай, и витиевато рассказывал, откуда Демон произошел, как его мама дошла до жизни такой, в каких вариантах и конструкциях проистекала его сексуальная жизнь до этого момента и в каких позах и какими предметами он намерен эту жизнь Демона завершить.

Тот стоял, склонив набок голову и внимательно слушал. С такой полуулыбкой и умилением, словно у него младенчик на руках орал, а не самый древний вампир возражал против своего воскрешения.

Если я правильно поняла некоторые из его конструкций, ему не нравилось, что Демон спалил нас перед Эшем, когда уходил со мной, и спалил нас перед… правительством вампиров, когда вызвал силу солнца и тьмы в камбоджийском храме. Тут было не совсем понятно, потому что в оргию и карнавал поз встревали незнакомые мне имена, и я не всегда понимала — это вампиры, люди или неизвестные мне матерные слова.

О дальнейших планах пока ничего не было сказано, если не считать планами то, с кем и как Люций предлагал совокупиться Демону. Демон на этом месте даже вскинул голову, сдул упавшие на глаза черные пряди и посмотрел Люцию прямо в глаза. Согласиться собрался, что ли?

Люций даже осекся и замолчал, поймав его взгляд. Так они и стояли, нагнетая слэшно-яойное напряжение и у меня просто язык чесался ляпнуть «а теперь поцелуйтесь». Я думала эту мысль так громко, что нормальные люди давно бы поцеловались, но мне пока даже не прилетело от моего чудовища. Значит, он больше не слышит мои мысли. Значит, и метки нет?

Я впервые увидела их рядом: Люций, обнаженный, стройный, вылепленный как изящная скульптура, с белоснежной, почти светящейся кожей, с длинными белыми волосами и черными провалами в извечную тьму на месте глаз — и Демон, затянутый в черную кожу, увешанный каким-то бесконечными блестящими и черными цацками, черноволосый, странный, худой до болезненности, изломанный как тень.

Светлый и темный.

И вдруг…

— Так вот почему ты Люций! — дошло до меня внезапно. — Ты…

Я захлопнула пасть, потому что Демон просто неприлично заржал прямо посреди пафосной сцены. Он согнулся пополам, уперся в колени… и даже немножко отполз от Люция, чтобы не утыкаться ему башкой в… гм, чресла.

Я даже обиделась:

— Знаешь, мы познакомились в тех условиях, когда было не до теологических изысканий и логических построений!

— До тебя быстро дошло, — процедил Люций, не поворачиваясь. — Для бабы. И человека.

— Да ладно тебе, — Демон выпрямился и хлопнул его по плечу. — Дошло же в итоге.

Он оставил ладонь на плече у Люция, тот на нее покосился… И я думала, они сейчас убьют друг друга, но они вдруг обнялись.

— Охренеть как я давно тебя не видел, — Демон вновь хлопнул Люция по плечу. — С Руана, да? Ты обиделся на меня за что-то… Не помню.

— Ты выпил Лиану.

— Ту девицу, что ты таскал за собой? Рыжую?

Так я у него не первая?!

Ах, он подлец.

Вообще, я немножко думала, Люций меня обнимет, но, конечно, не надеялась.

То, что он обнял Демона, а меня нет, слегка заедало.

Люций обернулся ко мне. Я соскучилась. По черному сиянию глаз, по тонким чертам лица, по вот этим острым скулам, почти прорывающим кожу. По узким губам, кривящимся то в жестокой улыбке, то в жажде крови. По скучающему виду, под которым кипит его бесконечное раздражение и ярость. Ужасно соскучилась. Как по себе.

— Обнимашки? — робко сказала я.

— Блядь, мы с тобой дохуя времени провели так близко, как никто никогда не мог, и ты еще хочешь обнимашек?

— Не то, чтобы хочу, но да, хочу! — обнаглела я.

— Ебанутая… — прямо-таки нежно произнес он.

— Мудак. Дольше орешь, чем обнимал бы.

— Может, меня от твоего тела уже тошнит.

— Прикинь, если я предложу тебе отсосать? — сказала я и покосилась на его тут же приподнявшийся член. — Вот видишь, не тошнит.

Демон снова заржал в голос:

— Вот теперь я верю в эту тупую сказочку про половинки и части целого, серьезно. Я думал это все херота, но, глядя на вас, уверяешься, что вы части одного целого.

Мы одновременно резко обернулись к нему, абсолютно синхронным идентичным движением. У меня теперь вряд ли были черные глаза, но наверняка у Люция темной ярости хватит на двоих.

Демон сел на каменный пол и скрестил ноги, с умилением глядя на нас снизу вверх.

— Ну обнимитесь уже!