Еще одна темная половина

Я содрогнулась. Это было почти так же больно, как мое отчаяние до встречи с Люцием. Только она была младше меня — и уже смирилась. Сдалась. Отказалась от надежды быть Избранной. Быть едой — тоже хороший вариант в свете альтернатив.

Был ли Люций таким же отчаянным и отчаявшимся на заре времен?

— …идем! — только и сказал он.

Шерстяные носки мгновенно промокли насквозь, кожа покрылась пупырышками и посинела. Ее трясло. Прекрасные и ужасные вампирские принцы не дают тебе времени подготовиться, надеть ботинки и зимнюю куртку, сменить трусы с веселыми клубничками на кружевное черное белье. Чудеса зовут тебя — и ты идешь как есть.

Иначе и это кончится.

Тьма грела меня. Люцию было все равно.

А девочка не успеет заболеть.

На берегу Тургояка ветер усилился. Вот теперь нотки оттепели в нем чувствовала даже я. Лед на поверхности воды уже превратился в игольчатый, красивый, серовато-голубой. Опасный.

Мы не собирались проверять крепость весенних льдин.

Нам хватало берега.

— Сделай круг. Из снега.

Девушка посмотрела на Люция влюбленным взглядом и не стала больше ничего спрашивать. Кожа на ее руках была уже белой, пальцы почти не разгибались, но она упорно выстраивала маленькую круглую крепость на берегу.

Я ревниво следила за ее взглядами, украдкой бросаемыми на Люция.

Почему я ревновала? Мне было до слез ее жаль, но если речь шла о Люции, я бы утопила ее в ледяной черной воде даже не почесавшись. Почему Демон и Марий не ревновали друг друга?

Может быть, с нами что-то не так?

Девушка встала на границу круга, Люций и я образовали треугольник, а выпущенная тьма размазалась плотным туманом по периметру, укутывая нас нежным теплом.

Люций достал тяжелую каменную чашу с крупными самоцветами, вдавленными в стенки. Он взвесил ее в ладонях, показал мне:

— Специально для тебя, дорогая. Все будет красиво.

Сверкнувший в его руке нож с костяной рукоятью он тоже явно где-то подрезал. Надеюсь, не ограбил какой-нибудь музей.

Девушка доверчиво протянула запястье — и красный росчерк изящно и стильно перечеркнул белизну кожи. Ко мне он нагнулся, выпустив клыки. Я дала себя укусить, шепча про себя, что это в последний раз. Все в последний раз — его яростный черный взгляд, ломаные движения, поворот головы, от которого замирает сердце, забытая сладкая боль от вытекающей из вен жизни.

В его глазах вспыхнули звезды, когда и его кровь темной капелью смешалась с нашей. Тьма пролилась сверху самой собой, слив три оттенка красного в один.

Чаша оказалась в моих руках. Заплаканные серые глаза, яростные черные, темный туман — все смотрели на меня, когда я подносила ее к губам. Кровь на вкус оказалась почти нейтральной, с легким запахом железа. И немного соленой.

Я передала тяжелую чашу девушке, поддержав, когда она ее чуть не уронила.

— Пей! — сверкнул глазами Люций.

Она жадно отхлебнула глоток, чуть не закашлявшись.

Он подхватил выпадающую из ее рук чашу и выпил половину оставшегося. То, что плескалось на дне, всосала тьма.

Осталась мелочь.

Сделать шаг внутрь круга.

6.0 Последний поцелуй

Я посмотрела на Люция.

Он щурил черные глаза и был как-то не слишком рад перспективам.

— Давай! — меня вдруг охватила эйфория предвкушения. — Разве не для этого ты все затеял?

— Для чего? — он растянул губы, но на улыбку это походило мало. Только сверкнули клыки.

— Когда мы были единым существом, мы ведь разделились, чтобы набраться опыта и знаний! Ты сам мне это все рассказал. Давай же соединимся и насладимся накопленными знаниями. Ты столько лет нас всех искал…

— Это было интересно, пока я скучал. Разрушить мир, стать богом, обратить реальность в хаос. А теперь ты предлагаешь мне насладиться ебаным знанием? Когда я наконец нашел равную себе? Ту, с кем можно играть?

— Вместе… — мне казалось, это главный аргумент. — Навсегда вместе! Со мной, с моей тьмой. Ближе, чем во время секса. Никогда не разделяться!

— Я не хочу.

Ледяной тон выморозил меня до самого сердца.

— Я хочу.

Говоришь, равная?

Я вонзила в него такой же непримиримый взгляд.

Мы единое существо, но почему мы такие разные? Почему мы не можем сойтись в этом одном самом важном?

— Не бросай меня, — говорю я. — Стань мной.

Всю жизнь я искала кого-то важного.

Всю жизнь чувствовала, что мир больше, чем мне кажется.

Хотела быть особенной. Никогда не быть одинокой.

И вот я нашла это — вечную любовь, вечную войну — и вечное слияние, чтобы никто и ничто нас не разлучило.

— Я хочу стать тем, кем была. Быть вечно частью тебя. Почему ты не хочешь?!

Злой ветер с Тургояка развевает его белоснежные волосы и кажется, он уходит все дальше то меня, хотя и стоит на месте. Круг словно расширяется, отдаляя нас друг от друга.

— Хочу. — Ветер взметнул его волосы ледяной короной, непроницаемая тьма на секунду выглянула из глаз и спряталась обратно. — Хочу быть вечно в тебе. На тебе. Во всех позах. Каждый миг ощущать тебя.

Где-то внутри меня взорвался горячий фейерверк. То, каким равнодушным холодным тоном это было сказано, только сильнее разбудило во мне желание ощутить его немедленно.

Но…

Рядом стояла скорчившаяся от холода девушка.

С ней что делать?