Еще одна жизнь (СИ)

Таня была так расстроена, что готова была заплакать. И Елене стало стыдно за свой гнев, жаль бедную Танечку, которая только хотела представить все в лучшем виде.

- Это ты меня прости, Тань, дуру старую.

- Какая же ты старая? Всего-то на год меня старше, - повеселев, возразила Таня. - Хотя иногда, когда я с тобой разговариваю, ты мне кажешься, нет, не старой, но очень взрослой, как мама.

"А я и старше твоей мамы, только по мне не видно", - и вдруг она с ужасом поняла, что если она будет чувствовать себя женщиной того возраста, она не сможет построить свои отношения с Андреем. Ведь тогда получается, он ей в сыновья годится. - "Нет-нет. Ты это кончай. Тебе восемнадцать лет. Ты молода. Ты еще очень молода. У тебя еще вся жизнь впереди, и ты должна прожить ее достойно, старея душой только вместе со своим телом, и никак иначе".

Ее мысли прервала Таня:

- Ну, как он тебе?

- Кто? - Елена не поняла ее только потому, что еще думала о своем.

- Ну, он? Андрей?

- Вроде ничего. Хороший парень, вежливый, - ее невольный вопрос подсказал ей тактику разговора: почему она должна сходу догадаться, что Андрей - это тот парень, о котором ей говорила Таня, она же имени его не называла?

- Лен, так это же он...

- А-а-а! - ("Что же дальше говорить?") - Пока я мало его узнала, не знаю, что тебе и сказать.

- Не очень страшненький?

- Нет. Что ты! - "Это мой Андрюшенька страшненький? Да он самый красивый мужчина на свете! Что такое красота внешняя, по сравнению с красотой души?!" - но вслух она сказала: - Хорошее мужественное лицо, даже по-своему красивое.

- Да? Он тебе понравился?

"Господи! Да что же ей ответить?!" - и она просто сказала правду:

- Да. Понравился. В нем есть внутренняя сила и свет.

- Свет? Как это?

- Вот говорят же о человеке - светлый. Имеют ввиду, не цвет волос, не цвет кожи, а внутренний свет души, как ты сказала правильно о нем - благородство.

- Как ты быстро его разглядела? - задумчиво произнесла Таня.

- А таких людей легко увидеть, только не все могут. Вот ты видишь, я вижу...

Звонок в дверь спас ее от дальнейшего тяжелого для нее разговора, вернулись ребята. Пора уже было кормить "работников".

Стол она решила накрыть в гостиной: и места больше, и музыка рядом. Таня помогала ей. За столом, хоть он и круглый, но стоял у стены, отодвигать его не стали, она разместила ребят через одного: Ирина, Саша, она сама, Андрей, Таня. Сначала она хотела посадить Таню рядом с собой, но тут в ней заговорил дух соперничества:

"А ради чего, собственно, я должна отдалять его от себя, приближая к ней? Пусть сам выбирает, на равных".

О каких "равных" могла идти речь! Она же прекрасно знала, что, куда бы его не посадила, он уже ее: она нутром это чувствовала. И хотя она комплексовала по этому поводу, все спокойно уселись на указанные места. Саша поставил на стол бутылку вина, бутылку коньяка и лимонад, торт, купленный тоже ребятами, решили пока не вытаскивать из холодильника. И пир начался!

Елена с Таней выпили немного вина, а Ира пила с ребятами коньяк. После первой же рюмки ее спесь с нее слетела, она уже улыбалась и принимала участие в общих разговорах.

"Ну, надо же, совсем другой, даже приятный человек. Кого-то мне это напоминает..."

Все нахваливали хозяйку и с удовольствием уплетали все, что было на столе. Андрей ухаживал за обеими дамами в равной степени: вежливо, неназойливо, корректно. Музыкой занимался Александр, известный всей компании, как заядлый меломан. Он все сожалел, что не принес свой магнитофон, и даже пару раз порывался сбегать за ним домой. Но остальных устраивала и та музыка, что была. Ирина, уже довольно пьяненькая, веселилась больше всех: не разрешала ставить пластинки с медленными мелодиями, танцевала только быстрые танцы и остальных вытаскивала, хохотала без причины и сердилась, когда все остальные были заняты разговорами, ей неинтересными. Наконец, наступил момент, когда все решили, что Ирине больше не наливать. Она взбунтовалась, попробовала поколотить Сашу, Елене даже жалко его стало: и как он это все терпит? Но затем Ирина обиделась на всех, забилась в угол дивана и отвернулась, через минуту она уже мирно сопела. Все облегченно вздохнули и засмеялись.

- Она всегда такая, - объяснила Таня Елене, единственной кто был не в курсе. - Мы уже привыкли: быстро пьянеет, веселится, бесится, потом засыпает, часик отсыпается, а потом все сначала.

- О, ужас! - поразилась Елена, а про себя подумала: "Нет. Общение с ней исключается категорически".