Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох

Но короткий взрыв праведного гнева мгновенно растворился в мучительной реальности исчезновения Дэнни. Пока она стоит здесь и спорит с ним, Дэнни по-прежнему находится в руках жестоких негодяев.

Кейт яростно уставилась на Митчела сквозь пелену горячих слез.

– Уходи, – гневно прошептала она, поворачиваясь спиной к нему. – Убирайся и оставь меня в покое!

Пораженный ее жалкой попыткой оправдать непростительные поступки шаткими, неубедительными объяснениями, Митчел молча наблюдал, как Кейт рухнула в качалку, согнулась, словно от приступа боли, и зарылась лицом в потертый искусственный мех кролика. Плечи тряслись, как в ознобе.

– Мое дитя! Они забрали мое дитя! – всхлипывала она. – О Боже, мое дитя...

Несмотря на решимость оставаться полностью безразличным к ее страданиям и видеть в ней лишь расчетливую пустую лгунью, Митчел не трогался с места. Продолжал стоять и смотреть на нее. И старался вспомнить те два случая, о которых упомянула Кейт. За прошедшие годы он так успешно и окончательно стер ее из памяти и сознания, что теперь пришлось сосредоточиться и припомнить, как все было. Каждую деталь.

Сцена встречи на благотворительном вечере с поразительной ясностью встала у него перед глазами. Но реакция оказалась точно такой же, как в тот момент, когда он уходил от нее: отвращение к самому себе за внезапную потерю самообладания и ненависть к Кейт Донован, которая, оказывается, успела так прочно утвердиться в его сердце, что стоило увидеть ее он обо всем забыл! Все, сказанное им тогда, было хоть и уродливой, но все же правдой. И то обстоятельство, что она лишила Митчела права знать о существовании его сына, было всего лишь еще одним доказательством, а не оправданием ее поступка.

Однако нельзя отрицать и того, что он действительно рассказывал Кейт, как настоял на разводе, когда его жена захотела ребенка. И поэтому стало куда труднее безмерно презирать ее за наглое предательство. А ведь он видеть ее не мог, особенно после звонка Мэтта. Но его тогдашнее признание вместе со звуками ее мучительных рыданий не позволяло и дальше думать о Кейт как о совершенно бессердечной и беспринципной стерве, а заодно считать себя праведной жертвой ее двуличия. Поэтому он, повинуясь ее просьбе, повернулся и вышел из комнаты. Но, шагая по коридору, он все еще слышал отчаянный плач. Только в отличие от Кейт Митчел отказывался и думать о том, что с сыном может случиться что-то плохое или что его не вернут сегодня, когда выкуп будет заплачен. Ни разу с самого утра он не допускал мысли о том, что может никогда не увидеть сына живым. Только где-то в самой глубине сознания таились уродливые, зловещие думы: гнездо зла, свитое во тьме. Несмотря на деньги, власть, влиятельные связи, он ничего не смог сделать. Не смог обеспечить безопасность маленького мальчика. Своего сына.

Митчел судорожно сжал кулаки, словно пытаясь изгнать назойливые картины и избавиться от ужасной тоски, норовившей обвить щупальцами его мозг. У него деньги и власть, и он знает, как ими воспользоваться. Кроме того, у него появился план – простой действенный план. Недаром он был мастером убеждать людей, перетягивать их на свою сторону. И не простых смертных, а жадных, безмерно алчных бизнесменов, которые при случае могла стать самыми страшными врагами, с которыми приходилось иметь дело. И поэтому, когда позвонят похитители с требованиями выкупа, Митчел спокойно возьмет трубку и, вместо того чтобы согласиться на десять миллионов, предложит им сделку получше: двадцать миллионов. Половина будет выплачена по первому требованию в том месте, которое они назовут. Еще десять миллионов отвезут, куда пожелают похитители, и передадут, если Митчелу предъявят неоспоримые доказательства того, что ребенок жив и здоров.

Митчел удовлетворенно кивнул и, вернувшись в гостиную, отметил, что священник открыто рассматривает его. Поэтому он решил, что лучше подождать звонка похитителей внизу.

– Я спущусь к выходу, – коротко сообщил он, направляясь к двери.

И услышал голос за спиной:

– Это будет ошибкой.

Пораженный Митчел невольно остановился и обернулся:

– Почему?

– Несмотря на все, что вам сейчас наговорила Кейт в приступе отчаяния, вы – отец Дэнни. И, как его отец, имеете право и обязанность находиться здесь и поддерживать его мать в этот страшный момент.

Митчел, поколебавшись, подошел к креслу и сел.

– Видите ли, – добавил священник, – я все думаю: каким образом мужчина и женщина, знакомые всего три дня, смогли за это время так безоговорочно разочароваться друг в друге, что даже через три года не смогли преодолеть этой неприязни.

– Понятия не имею, – коротко ответил Митчел.

– Зато имею я, – ответил отец Донован, но не стал ничего объяснять, а Митчел и не думал расспрашивать.

Глава 49