Еще одно путешествие на край земли

Смеркалось. За окнами капитанской каюты океан становился темно-свинцовым. Ничего не предвещало хорошей погоды на завтра. Капитан пригласил меня на мостик: подошло время определять местонахождение нашего судна. Процедура эта не хитрая и хорошо знакомая всем морякам, но мне, человеку сухопутному, она всегда представлялась ем-то особенным. Да и сами моряки выполняли ее с увлечением.

Кергелен

Секстантом нужно поймать две-три звезды под углом не меньше 30 градусов к горизонту, и на месте пересечения их азимутов, которые находят в специальном каталоге по отсчетам времени наблюдения и величинам углов, засечь точку. Она и дает координаты судна на данный момент. Само собой, ловить звезды можно, пока в сумерках еще видна линия горизонта.

Мы стоим на правом крыле мостика. Уже ничто не напоминает о тропиках. Над нами проносятся рваные серые облака. Дует холодный напористый ветер. Судно все с большей почтительностью раскланивается с волнами. Капитан поеживается на ветру и в конце концов, оторвавшись от секстанта, просит матроса принести меховую куртку.

Мне не удается различить в таком облачном небе ни одной звезды, но наметанный глаз капитана, облачившегося в теплую куртку и сразу повеселевшего, ловит Венеру. Она то появляется, то пропадает в облаках. Одновременно ту же операцию пытаются выполнить старпом и вахтенный штурман. Идет настоящая охота за звездами.

Поймав Венеру, капитан нацеливается на то место, где, по его расчету, должна быть Андромеда, но тщетно: она скрыта в облаках. Тем временем сумерки сгущаются и небо на горизонте сливается с поверхностью океана.

— Фокус не удался, — без особого, однако, огорчения констатировал капитан.— Повторим завтра утром.

Старпом и штурман, также не добившись успеха, откладывают инструменты.

С мостика заходим в радиорубку за новостями. Радиосвязь с Москвой, до недавнего времени прямая, сейчас идет через радиоцентр нашей главной антарктической станции — Молодежной. До нее, однако, не близко: почти полторы тысячи миль. Радист разводит руками: связи нет, полное непрохождение радиоволн. Значит, где-то над Антарктидой разыгралась магнитная буря — обычное явление в полярных широтах.

В штурманской, расположенной рядом, я, воспользовавшись присутствием капитана, взял с настенной полки один из томов морской лоции и, притулившись у стола, где штурман прокладывал курс, принялся за чтение. Проходивший мимо старпом недовольно взглянул на меня. Его взгляд был достаточно красноречив: он не выносил посторонних в служебных помещениях.

Нашего старпома, признаться, побаивались на корабле. Он не терпел беспорядка, и в первые недели плавания многие из полярников, еще не освоившиеся с корабельной обстановкой, получали от него строгие замечания.

Старпом был на редкость энергичен, во все вникал и, казалось, ничто не ускользало от его взгляда. Брошенный на палубу окурок был для него ЧП — не только возможным очагом пожара, но и неуважением к морским традициям, личным оскорблением. Мы ни разу не видели его одетым по-домашнему: он всегда был в форме. При встрече с ним многие из нас невольно подтягивались, одергивали одежду. Словом, наш старпом был морским офицером, как говорится, по призванию. Притом он был хорош собой, его жгучим черным глазам мог бы позавидовать не один киноактер. Последнее, видимо, удручало старпома, и он стремился придать своему взгляду намеренно холодное выражение. Даже голос его был жесткий, решительный в противоположность мягкому одесскому говорку капитана.

Под суровым взглядом старпома я внутренне сжался, но остался в штурманской: как-никак я пришел с капитаном. К тому же от лоции было не так просто оторваться.

Нет более увлекательного чтения, чем морская лоция. Уже одно только перечисление мысов, бухт, проливов, островов, мне кажется, звучит как музыка: полуостров Жанн-д’Арк, остров Кармен, бухта Воскресенье, проход Газель, якорное место Ролан-Бонапарт. А сам лаконичный стиль лоции, морская терминология! Например: «Гавань Иль расположена между островами Норд, Ша, Симетьер и Кошон. Проходы, по сведениям 1941 года, заросли водорослями. Вблизи северо-западного берега острова Ша лежит затонувшее судно с частями над водой. Гавань является бывшим опасным от мин районом».

Нет, здесь нам явно не удастся побывать, наш капитан не станет попусту рисковать судном. Тогда, может быть, здесь? «Бухта Газель — одно из лучших убежищ для судов в районе островов Кергелен. Здесь водится много кроликов и гнездится большое количество морских птиц. В бухте можно принять пресную воду; она поступает по трубопроводу из водопада, который находится примерно в 5 кабельтовых от берега. На северном берегу бухты Газель у каменистой пирамиды высотой 3,7 м был оставлен запас продовольствия для потерпевших кораблекрушение, но в 1941 г. никаких. ризнаков этого запаса не обнаружено».

Сюда заход тоже проблематичен: неизвестно, действует сейчас трубопровод. Судя по всему, лоция дает сильно устаревшие сведения.