Еще одно убийство...(СИ)

—Это пахлава, — объявила Нарина с гордостью и поставила тарелку на центр стола.- Я пекла ее по традиционному рецепту нашей семьи.

Настроение Тилля заметно улучшилось. Сладости оказались выше всяких похвал, и он с огромным удовольствием съел несколько ромбиков истекающей медовым соком пахлавы и запил крепким ароматным чаем.

—Расскажи мне о Рихарде, — внезапно попросила Нарина, и Тилль посмотрел на нее удивленным взглядом.

—А что ты хочешь о нем знать? — Тилль облизал сладкие липкие пальцы.

—Какой он? Мне в тот раз показалось, что в нем есть какая-то двойственность.

—Я думал, он тебе не понравился, — Тилль усмехнулся.

Он чувствовал себя совершенно пьяным, хотя выпил не так много, по своим меркам, видимо дело было в жаре за окном.

—Нет, он интересный. Но очень непонятный. Хочу разобраться, что им движет.

—Ну и вопросы ну тебя. Нарина. — Тилль рассмеялся.—Я же не его психоаналитик. Никто не знает его мотивов кроме него самого, и я тут тебе не помощник. Рихард делает то, что хочет, он чертовски упертый сукин сын, к тому же у него почти маниакальная потребность все контролировать. Но больше я тебе точно не скажу.

—То есть он любит, чтобы все шло по его плану? — она чуть наклонила голову на бок.

—К чему эти вопросы? — вяло спросил Тилль.

После чая и сладостей бороться с сонливостью стало практически невозможно, он буквально клевал носом.

—Хочу понять, в чем я допустила ошибку, — загадочно произнесла Нарина и поднялась.

Перед глазами у Тилля все плыло. Он откинулся на спинку дивана. Во рту был странный горьковатый привкус. Он потянулся к пиале, чтобы выпить остатки чай, но опрокинул ее.

—Прости, мне что-то нехорошо. Принеси воды, — его бросило в жар и на лбу выступили капельки пота.

—Вода не поможет, тебе надо расслабиться и прекратить бороться с этим, — Нарина отошла к окну и сейчас смотрела на него, сверху вниз, как на диковинное животное в клетке.

—Что значит с этим? Что происходит? — чуть с опозданием Тилль понял что, похоже, его странное состояние вызвано вовсе не жарой.— Что ты мне дала?

—Не знаю, — она равнодушно пожала худенькими плечами.— Что Том принес, то и дала. Какие-то белые кристаллы. Я в названиях не разбираюсь.

—Том? — прохрипел Линдеманн. — Кто такой Том? Что, черт побери, тут происходит?

—Том помогает мне, — она хищно улыбнулась, а потом вернулась к столу и села напротив Тилля, оседлав стул как наездница.

Линдеманн попытался подняться, но тело не слушалось и он смог лишь немного сползти на диване. Сердце гулко стучало в ушах.

—Не нужно бороться, — повторила Нарина. — Это не смертельно, ты просто провалишься в чудесный цветной сон. Том сказал, что ты, вероятно, даже кайф словишь.

—Зачем… ты…- он не закончил, язык, словно распух во рту, говорить стало невозможно.

—Ну, а как еще, — она усмехнулась. — Ты здоровый мужик, как мне еще с тобой справиться?

Тилль хотел ответить ей, что хотел узнать вовсе не это, но провалился в черноту.

Линдеманн пришел в себя от страшной боли в запястьях. Он открыл глаза и увидел кожаную спинку дивана прямо перед собой, попытался пошевелить руками, но они были плотно стянуты за спиной металлическими наручниками. Тилль хорошо помнил это ощущение скованных рук. Когда их арестовали с Флаке в Америке, все было точно так же. Только вот он не был в Америке. А где он? И что с ним случилось? Он попытался вспомнить, но сразу разболелась голова. Память возвращалась медленно, сначала он вспомнил бокал красного вина. Неужели он так напился, что попал в полицию? Нет, не то. Что-то другое. Какая-то женщина. И тут он вспомнил. Нарина. Она опоила его чем-то и связала.

В первые секунды вокалиста накрыл приступ паники, он стал извиваться вращать запястьями, чтобы высвободиться, но делал только хуже. Металл резал руки, и эта боль становилась уже нестерпимой. Тилль ощущал, как теплая кровь сочится из свежих порезов. Нарина слишком туго защелкнула наручники и если не ослабить их в самое ближайшее время, то это станет огромной проблемой. Он лежал на боку лицом к спинке дивана. Даже удивительно, что он не свалился с него пару минут назад. Тилль попытался пошевелить ногами, но они тоже были стянуты в щиколотках. Тилль застонал, попробовал сменить положение. Он перекатился на спину, но так было еще тяжелее. Теперь весь его вес приходился на руки и наручники еще сильнее впились в кожу, доставляя ему невыносимые муки. Тилль еще раз качнулся и вернулся на бок, только теперь лицом в другую сторону. Это помогло сориентироваться. Линдеманн все еще был в столовой Нарины, а за окном по-прежнему светило солнце, значит, он пробыл в отключке не больше двух часов. Самой хозяйки в комнате не было. Тилль прислушался. В квартире не раздавалось ни звука.

Голова оставалась тяжелой и в нее словно набили ваты. Тилль попытался рассуждать логически, но логика пока была ему неподвластна, как и здравые мысли. Он понимал лишь одно, ему нужна помощь. Сам он вряд ли выберется отсюда, а если нужна помощь, то ему надо ее позвать. Линдеманн набрал побольше воздуха в грудь и закричал изо всех сил:

—Помогите.