Еще вчера. Часть первая. Я – инженер

Поэтому основные заботы лета-осени, кроме топлива, были заготовки т. н. даров природы для «поддержания штанов» и самой жизни длинной холодной зимой. Дары природы в виде мелких очень горько-кислых яблок были в горах. Несмотря на невзрачность и вкус, эти яблочки после сушки становились замечательным продуктом, кладезем витаминов и заменителем сахара. На склонах гор этих яблок была тьма-тьмущая. Проблемы были со сбором и доставкой.

Обычно группа добытчиков, вроде меня, выходила в горы утром. К полудню мы достигали злачных мест и приступали к сбору. Хорошие яблони почему-то росли на крутых склонах среди почти не проходимых зарослей стелющихся и прямостоящих кустарников. Продираясь через заросли, ни на минуту нельзя было забывать о кусающих и жалящих, летающих и ползающих аборигенах, особенно – о гадюках, ведь это была их Родина. Достигнув все же желанной яблони, убеждаешься, что самые крупные яблоки растут на недосягаемой высоте. Трясти их на землю – глубоко бесполезно: в зарослях на крутом склоне яблоки не найти. Приходится, как бамбуковому медведю, пробираться по гнущимся веткам. Хорошо, что падение было почти безопасным: кусты и крутой склон смягчали и закручивали удар, но подъем к этой яблоньке надо было начинать сначала. После нескольких падений мозги начинали работать и приходило Мастерство в виде длинной палки с крючком для пригибания веток. Очень важен также спокойный «философический» взгляд на недосягаемые яблочки: это не мое, пусть живут дальше.

Наконец мешки наполнены. Общество сборщиков фруктов выкладывает все личное продовольствие на общий «стол» и самый авторитетный справедливо делит все поровну. Горе съевшим свои припасы втихомолку «до тоГО»! Они из общества изгоняются окончательно и бесповоротно! Можно, конечно, индивидуально подкрепляться собранными фруктами, но при одном взгляде на них сводит скулы и ноют зубы от оскомины: яблочки пробовали все.

К мешкам прилажены веревки, груз с помощью товарищей надет на спину. Общество в кильватерном строю (тропинка узкая) ложится на обратный курс. Первым идет второй номер. Вожак – самый выносливый и сильный – идет последним: никто не должен отстать и потеряться. Впереди восемь километров тропинки, петляющей в трех измерениях и десятке окружающих сред: камни, заросли колючек, лозы и неизвестных растений, броды спокойные и бурлящие, и т. д. и т. п. Первые километры спуска проходят сравнительно легко. Успеваешь замечать красоту гор, дикую силу ревущей внизу речки и ее запах свежести… Дальше – хуже. Пот заливает глаза. Мешок, казавшийся очень легким, необъяснимо тяжелеет, толстые веревки самодельных рюкзаков становятся тонкими и врезаются в тело до костей. Самые нетерпеливые останавливаются и отсыпают часть фруктов, набранных с таким трудом. Большинство упорно несет свой крест. На коротком привале все в изнеможении падают прямо на камни рядом со своим грузом. Хочется бездумно смотреть в высокое небо и остаться здесь навсегда…

…Сдав доставленные ценности для чистки и сушки женщинам (маме и Тамиле), начинаешь понимать чувства первобытного охотника, притащившего ногу добытого мамонта для прокорма своей семьи…

Несколько проще происходила заготовка паслена. Правда, при этом я первый раз (а добровольно – и последний) приобщился к наркотикам. Паслён – растение из семейства картошки. Возможно, у него есть и клубни, но нас интересовали фиолетовые или желтые ягодки, которые, в отличие от украинских, здесь дозревали до высоко вкусной кондиции. Сушеные ягоды очень напоминают изюм и великолепно улучшают компот из горных яблочек. Паслён, как всякий сорняк, рос везде, но особенно большие заросли с крупными ягодами были на маковой плантации нашего колхоза. Эта огромная плантация (примерно два на два километра!) находилась не очень далеко, и мы часто ее посещали. Выращивался там опийный мак, дающий особенно много опия (опиума?). Спелый опийный мак, в отличие от обычного, имеет не серые, а светло-коричневые семена-зернышки, – впрочем, наверное, существует много других сортов мака. На зеленые маковки, в которых семена еще бело-молочные, наносят кольцевые надрезы специальным многолезвийным ножиком. Выступившие капли молочка через некоторое время буреют и стают похожими на клей с вишен. Это и есть опий-сырец – основа как наркотиков, так и анестезирующих препаратов. А они – тоже стратегические материалы. Шла кровопролитнейшая из войн. Сотни тысяч раненых спасали от болевого шока эти препараты. Часто на поле боя они были единственной помощью тяжело раненым бойцам…