Еще вчера. Часть третья. Новые старые времена

Из чистой любознательности молча раскрываю кейс и подключаю дрель к щитку, даю разное напряжение, проверяю ток и обороты. Стрелки приборов показывают: все прекрасно. Молча укладываю дрель в кейс. Ханурики настороженно замерли, глядя на непонятные приборы.

– Ничего не выйдет ребята. Этой дрели осталось жить всего ничего: она уже почти сгорела. (Недоступный виноград, конечно, зелен).

– Да ты что, дед! Что-нибудь ей сделаешь! Смотри, что мы даем к ней в придачу!

А дают нужные вещи и не мало: кабель-удлинитель метров на 20 и два первоклассных алюминиевых уровня. Все это добро стоит еще несколько тысяч рублей.

– Нет, ничего не надо! – отворачиваюсь от недоступного искушения

«Ребята» начинают слезно просить: ну, хоть что-нибудь, дед, дай… Чтобы обосновать свой отказ, выгребаю из карманов все деньги: две сотенные и две десятки.

– Вот могу дать только 200 ре, на остальные надо купить хлеб.

С радостным урчанием хватают деньги. Один просит добавить хоть немного, и я щедро отваливаю еще десятку. Радостные «ребята» убегают. Я проверяю приобретение в действии. За считанные секунды мощный аппарат шутя и аккуратно просверливает толстую фаянсовую плитку. Поток красного порошка показывает, что я также быстро прохожу кирпичную стену…

Складываю свою добычу на кучу и тихо радуюсь этой пусть не очень честной, но чрезвычайно удачной покупке. И как я раньше жил без такой прекрасной дрели? Когда-то на кухне Гены Солина мы потратили целый день адского труда на сверление в потолке десятка отверстий для струн занавесок. При этом сожгли несколько дорогих твердосплавных сверл. Теперь на все эти сверления я затратил бы не более нескольких минут. Передовая техника у буржуев, однако…

Мой кайфовые грезы грубо прерывает звонок в дверь. На пороге опять стоят мои ханурики, за их спинами грозно возвышаются два амбала в синих спецовках.

– Дед, мы хотим забрать дрель и остальное обратно: нам эти покупатели дают за все 900 рублей!

– А, ради бога, забирайте. (Конечно, все незаконно приобретенное, даже у воров, – должно быть возвращено, – хотя бы тем же ворам!)

– Вот, все здесь, можете забирать. Денежку! – требовательно показываю интернациональный жест – трение большого пальца по среднему и указательному. Амбал, который постарше, протягивает мне две сотенных бумажки.

– Еще червонец, – требую я и не беру деньги. Десятки у честных покупателей нет – одни сотенные. Я пожимаю плечами: идите, разменяйте, мне какое дело.

– Я сейчас быстро сбегаю, тут киоск рядом уже открыт! – один из хануриков хватает сотню, второй нетерпеливо выходит за ним, чтобы было быстрее…

Через полчаса ожидания честные покупатели начинают понимать, что их сотенная ушла вместе с хануриками навсегда. Они приступают ко мне, жертвуя количество за качество:

– Вот тебе, дед, вместо 210 три сотни, и мы все забираем!

– С чего это я бы стал спекулировать чужим имуществом? Я вас вообще не знаю. Придут владельцы, вернут мои 210 рублей, а дальше с ними договаривайтесь, как хотите. Кстати, ждите их на улице: мне надо идти к станкам, – выпроваживаю «честных покупателей» и закрываю входные двери лаборатории.

Больше звонков в дверь не было…

Все «приобретенное» тогда успешно используется уже много лет, а универсальная, точная и мощная дрель – один из моих самых любимых инструментов.

…Продолжаю рассказ о Володе Мартынове. Вскоре ситуация со спиртным меняется кардинально. Советский Союз успешно развален. Благодарное Мировое Сообщество заливает Новую Россию своей алкогольной продукцией, на которую прямо набрасывается изголодавшийся «пипл». В первых рядах диверсантов – американский спирт «Роял» в литровых бутылках, из которой получается 4–5 общепринятых единиц исчисления – бутылок водки. Однако, это слишком крупная единица, которую не каждый сможет купить (получить за услуги) и осилить. Тем более что потом еще надо искать воду, тару, что-то отмерять и разливать (на Северах, не дрогнув, приникли бы прямо к первоисточнику).

Где-то в мозговых центрах Запада топ-менеджеры спохватываются и идут навстречу изголодавшимся и малоимущим: дробят дозы до привычных. Теперь уже не полуфабрикат в виде спирта, а готовая водка расфасована в алюминиевые банки объемами не более классической стеклянной «полбанки».

Киоски воздвигнуты на каждом углу, в каждом киоске – обширный выбор любых банок с продуктом. Все чаще Вова получает за услуги банку-другую. Такой объем уже можно пропустить и во время обеда и перед возвращением с работы. Все реже появляется после выпивки смех, все чаще и яростнее возмущение начальником, тем более – есть за что: в лаборатории начальником стает майор, человек, наверное, неординарный, о котором следует рассказать подробнее.

Новенький фюрер

Умельцы выходов и входов,

настырны, въедливы и прытки…

(И. Г.)