Еще вчера. Часть третья. Новые старые времена

В заключение сообщаю Вам, Мой Прокурор, что я потерял Ход и соответственно – способность трудиться на необъятных шести сотках Моей Латифундии. Тем не менее, – времени не хватает: всякие надевания носков и прочие забавы по жизнеобеспечению производятся с такой скоростью, будто на лысине стоит полнехонькая рюмка, которую нельзя ни выпить (не дотянуться руками), ни расплескать (жалко). Тем более что нас таких быстрых двое. Правда, у жены лысины нет, рюмку ставить некуда, поэтому на поворотах и наклонах сейчас она меня иногда обгоняет, если ее не одолевает Паркинсон… По-видимому, – нам полный абзац. Однако – будем держаться: за грядущий 2008 год в садоводстве с нас содрали уже столько денег, что было бы грешно не попытаться их «отбить» еще один раз…

Почти все уже уехали, в холодной ночи только у нас горят огни. Ждем сына: надо все убрать и закрыть. Кроме того, там в каменных джунглях холодно, а у нас печка, яблоки, сливы, компьютер…

С высочайшим почтением к Вам, Мой Прокурор, и к Вашим Близким, – несчастный ОсУжденный сразу по всем Статьям, но продолжающий нагло надеяться на Ваше снисхождение…

Очень надеемся, что в вашей большой семье все слава Богу, что вы хорошо провели лето, и напишете нам об этом, забыв начисто об идейных распрях…

Мы вас любим и целуем всех – оптом и поштучно.

Ваши Н. и Э.

30. Комментарии (замечания и отзывы о книге «Еще вчера…»)

Пояснения автора книги

Если посмотреть на себя со стороны, можно и не узнать

(из WWW)

Во время работы над книгой автор, всего лишь начинающий и неумелый писатель, отдавал на просмотр и рецензирование друзьям отдельные части будущей книги. Их замечания, несомненно, улучшили книгу. Так, благодаря внимательному взгляду, исправлены многие опечатки, повторения, заменены неточные слова. Огромную помощь мне оказала Таня Козишкурт, отыскав и скопировав в Публичной Библиотеке редкие исторические материалы для книги.

По некоторым замечаниям автор вступал в полемику с оппонентами и/или активно огрызался. Например, по замечаниям Елены Крусановой состоялся лингвистический диспут по глаголам «стать» и «становиться». А по идейным замечаниям Владлена Крыськова написана целая глава «Явка с повинной».

Однако, поскольку рецензии писали друзья, то большинство отзывов почему-то получались у них хвалебными.

Автор не настолько самонадеянный человек, чтобы принимать дружескую похвалу за настоящую оценку своего скромного труда и делает «поправку на снос попутным ветром».

И все же – решаюсь привести здесь одобрительные рецензии по другой причине: они очень живо рисуют образ самих рецензентов. Погружаясь в моё прошлое, их авторы в заметках вспоминают о собственных переживаниях в то время. И становятся таким образом живыми соавторами книги и свидетелями времени, в котором происходят описываемые события.

К великому сожалению, за последние годы много друзей уже ушло из жизни. Не стало друга юности Размысловского Анатолия Николаевича, живые заметки которого приведены здесь. Нет уже Александра Ивановича Кравцова, моего друга и матроса времен работ на ядерном полигоне Новая Земля. Скорбный список большой и, увы, постоянно пополняется: время неумолимо.

Тем более хочется привести здесь не только мои записи о них, а также их собственные. (Где это возможно, я буду приводить и свои ответы). Пусть это будет память о моих друзьях, особенно – для их детей, внуков и правнуков, которым, возможно, попадется на глаза мой скромный труд…

Санкт-Петербург, январь 2011 года.

Н. Мельниченко

Письма друзей

От Размысловского А. Н.

С очень большим вниманием и интересом проштудировал твоё интереснейшее послание и постараюсь ответить на некоторые вопросы. По поводу отца. Я себя начал помнить с того момента, как на улицах по утрам находили трупы. Это было в Мурафе, и это был год 1933-й.

Отец работал каким-то специнспектором в Шаргородском райпотребсоюзе, контора которого находилась почему-то не Шаргороде, а в Мурафе. Что он был этим самым инспектором, я узнал из фотографий тех времён, где под его фото была надпись «специнспектор Размысловский Н.И.».