Еще вчера. Часть вторая. В черной шинели

Моя машина должна нарезать прямые заготовки толстостенных труб – для нее это плевая работа, детское развлечение, которым может заниматься даже наш стажер. За полчаса можно нарезать заготовок на два дня работы двух печей. Огромный станок для механической резки труб обычными резцами, входящий в комплект поставки вместе с печами, – вообще не нужен. Работает он медленно, да и резцов для него не напасешься…

Стажер накромсал гору заготовок, но горячее производство колен, как водится, сначала не пошло. Рог оправки был не отполирован, и возникали большие усилия при продавливании нагретой заготовки. Кроме последнего отрезка в печке успевали нагреться и следующие за ним. Мощный пресс просто напяливал одну трубу на другую вместо сталкивания с рога первой. Нужна была более тщательная наладка нагрева и полирование рога. Да и стажер на СПРУТе накромсал заготовок, не особенно заботясь о точности торцов труб, отрезанных быстрой плазмой. Я обещал все наладить, это было пустяковым делом.

Руководил отладкой технологии горячего изготовления отводов сам главный инженер УМР Корякин В. И., инженер-сантехник, недавно прибывший к нам из Дальнего Востока. Все делалось в великой спешке: московский главк давно уже расписал по фирмам всего Советского Союза многие тысячи отводов, которые Завод 122 должен был выдать еще полгода назад. Слишком долго раскачивались с постройкой печек. Вечно чего-нибудь не доставало: проектов, материалов, времени, нужных спецов, желания. А теперь для начальства УМР сильно запахло жареным, что, естественно, перетекает в героическую работу «на местах».

Для начала Корякин «нашел крайнего» в неточных торцах заготовок после «стажерской» плазмы. Технология была изменена на обычную механическую резку труб: монтаж станка оканчивали даже ночью, резцы добывали по всему Ленинграду. Стало чуть-чуть лучше, но заготовки продолжали налезать друг на друга, особенно в отводах большего диаметра. Пришлось все же по-настоящему полировать рога всех оправок (для каждого диаметра была своя, наибольший диаметр был всего около 150 мм).

Однако годные отводы «пошли» только тогда, когда научились точно регулировать температуру и зону нагрева в печи. Вот только годность изделий была еще нулевой: их рваные края с обеих сторон надо было отрезать точно под углом 900 со снятием фаски под сварку. Теперь только быстрая плазма могла справиться с такими объемами резки.

Приходится отключать СПРУТ от источника питания плазмы и ставить его на станок для резки фасок. Да и действующий плазмотрон я временно снимаю: сделаем сюда позже другой. Все усилия – для плана! Там нужна простая и тупая резка: пуск – стоп, пуск – стоп. Замри, дорогой мой СПРУТик, до лучших времен…

…Через месяц один из моих заводских болельщиков звонит в лабораторию:

– Корякин выбросил твою машину на улицу!!!

Несемся вместе с моими ребятами в Металлострой. От увиденной картины у нас «в зобу дыхание сперло». Все узлы, пульт управления с тонкими приборами, скрученные кабели и точные механизмы нашего СПРУТа разбросаны среди железного хлама и вмерзли в лед и снег. Только тележка, защищенная броней, сохраняет видимость целого изделия, хотя ее полосатая окраска и повреждена крановыми стропами.

Что бы там ни говорили лучшие представители интеллигенции, а русский мат является мощным средством предотвращения инфаркта миокарда. Только после обильной профилактики, мы начинаем выдалбливать изо льда дорогие останки и собирать их в одно место…

… Набрасываюсь на Корякина чуть ли не с кулаками:

– Зачем же крушить машину и выбрасывать на свалку, если даже она не нужна заводу? Другим бы отдали, если сами, импотенты херовы, пользоваться не можете!!! Вон сколько желающих было!

– Да ты что, Коля? Я этому зас. цу Ч…ову велел все разобрать аккуратно и сложить в отдельное место, чтобы потом можно было собрать в новом цеху!

«Зас…ц Ч. ов» – главный инженер завода, личность надменная, грубая и амбициозная. Он работает на заводе меньше года, и мы с первых дней терпеть не можем друг друга. Я его – за невежественность и высокомерие. Он меня – за то, что распоряжаюсь на его заводе, как у себя дома, не давая себе труда обращаться к нему, Главному. Да я на его заводе уже много лет что-нибудь налаживаю, запускаю, знаю всех мастеров и старых рабочих. А они знают меня, всегда помогают. И нет у меня времени и нужды спотыкаться об амбиции этого спесивого амбала…