Еще вчера. Часть вторая. В черной шинели

После разгрузки верхней палубы вскрываются трюмы, и наше убежище оказывается без крыши и пола. Теперь у нас остается единственная возможность отдыха – только «по Павлову»: меняя род работы. Согревание, даже избыточное, достигается тем же универсальным средством – работой…

Все силы строителей брошены на строительство палаточного городка из утепленных 40-местных палаток. На деревянном настиле (гнезде) на двух мачтах – опорах натягивается брезентовая с подкладкой палатка. Она оснащается освещением, металлическими кроватями, столом и двумя чугунными буржуйками, которые непрерывно топятся углем. В таких же палатках штаб, столовая, радиостанция. «Здесь, ребята, чай пить можно, стенгазету выпускать», – сказал раньше поэт. Только времени для выпуска стенгазеты у нас нет. Официальный рабочий день матросов – 12 часов в две смены, практически – часов 15–16. Офицеры работают часов по 20. Во-первых, надо обеспечить работу двух смен матросов, во-вторых, надо строить баню. Если учесть, что мы уже почти месяц не раздеваемся и практически не умываемся, то баня даже оказывается «во-первых».

Бревенчатую баню мы привезли с собой, но ставить ее на вечно-мерзлый грунт нельзя: от тепла все поплывет. Не якорить баню тоже нельзя: первый приличный ветерок ее просто сдует с лица земли. Ушлые проектировщики решили ставить баню на «стульях»: отрывалась яма, куда ставился крестообразный «стул» из бруса. Из центра стула торчала свая. На десятке таких свай, в метре от земли, собиралась баня. В теплом уюте проектных кабинетов все выглядело замечательно. Реально, – все застопорилось при копке ям в вечной мерзлоте. В Чите мерзлую землю оттаивали кострами. Здесь дров в таком количестве не было. Попробовали бурить шурфы и взрывать. Отверстия перфоратора немедленно забивались тающей землей и перекрывали воздух. Только пики отбойных молотков могли отковыривать мерзлоту по кусочку. Сами пневматические молотки при этом быстро замерзали, и их надо было отогревать в костре. Было принято решение: каждый офицер должен был 2–3 часа в сутки поработать отбойным молотком на строительстве бани. Почти месяц можно было наблюдать картину: ревут два компрессора, десяток офицеров стрекочет отбойными молотками, десяток молотков отогреваются в костре…

Справка. Один бур-столбостав установил бы десяток свай, правда – без дурацких «стульев», за один час работы. Можно придумать еще десяток способов поставить баню на мерзлоте за сутки – двое. Просто для этого надо кое-что знать и хоть кое-как шевелить извилинами

Для моей группы проблема бани решилась раньше. «Лепший друг» монтажников, главный механик строителей подполковник Гайченко Николай Евтихиевич, в ремонтной палатке тайно запустил штатную автопарковую водомаслогрейку и помыл вверенный мне личный состав, заодно – и меня. С Николаем Евтихиевичем мы как-то сразу сдружились, хотя он был значительно старше меня по возрасту, званию и должности. Но когда я изобрел «пену» и мои ребята изготовили для строителей их целых 3 штуки, главмех готов был нас на руках носить… Но, о пенах позже…

Строители начали строить палаточный городок на объекте Д-2 за 20 километров от места выгрузки ледокола. Под снегом там оказалась скала, и прораб просто поставил на нее банный сруб, пригрузив его камнями для «моральной» устойчивости при сильных ветрах. Смекалистый прораб доложил по радиотелефону (к тому времени у нас на основных объектах стояли станции УКВ связи), что баня построена. Начальство уже почесывалось не хуже последнего матроса и ответило немедленно: велело готовить баню для «горячей» приемки комиссией, в составе которой должен быть сам Фомин.