Еще вчера. Часть вторая. В черной шинели

– Такие деньжищи, – радостно сокрушается жена, с удовольствием обоняя подарок. В мое отсутствие ее посещает Мура:

– Ну что вам Коля привез из Риги?

– Да он сумасшедший: купил такие дорогие духи!

Мура осматривает и обнюхивает мой скромный презент:

– Боже, какая прелесть! Какой дивный запах! Нет, не зря Ригу называют маленьким Парижем! А мой Шура подарил мне какую-то гадость на день рождения, – мне они, ну, совершенно не нравятся! – Мура приносит и показывает жене только недавно выпущенные духи «Каменный цветок» в оригинальном, очень красивом, флаконе, закрепленном в коробочке, раскрывающейся как цветок. Мура не знает, что такие духи действительно стоят сто рублей, а продавали их только делегатам высокой партийной конференции, где волей замполитов оказался Шапиро.

Вечером к нам приходит сам Шапиро.

– Что ты подрываешь мир в моей семье? – набрасывается он на меня. – Какую такую прелесть ты купил в Риге, что Мура мне жить не дает и все уши прожужжала?

Я смеюсь и рассказываю АМ все подробности ценообразования дешевой «прелести».

– Тс-с … Никому не говори больше, – неожиданно заблестели глаза у Шапиро. – Я скоро поеду в Ригу и куплю эту «прелесть» не только жене, но и теще!

Первый наш семейный выход в гости был к Васе Марусеневу, тоже тотальнику, но коренному питерскому жителю. Вася и его жена Зина принимают нас с Эммой в тесной полуподвальной коммуналке на Разъезжей рядом с Пятью Углами. Маленький отсек, где Марусеневы проживают с дочкой, только отдаленно напоминает комнату. От общей кухни с двумя газовыми плитами он отгорожен ситцевой ширмой. Для единственного невысокого окна комнаты в наружном асфальте выгорожена специальная яма в закоулке дома, и только в верхней трети окна иногда видны ноги прохожих. К сожалению, вечерних пешеходов как магнит притягивает закрытый уголок, где можно облегчиться в такую уютную ямку…

Значительную часть нашей встречи мы посвящаем разработке технических средств борьбы с «писальниками». Проще всего изолированный лист на дне ямы подключить к фазному напряжению сети. Но может статься, что после удара током некоторые прекратят писать уже окончательно и бесповоротно: порог смертельного напряжения индивидуален для каждого владельца мочеиспускающего аппарата. Из-за трудоемкости был также отвергнут проект предварительного замера электрических характеристик желающих облегчиться. Я обещал Васе разработать аппарат, который подавал бы на лист импульсы разряда строго дозированной энергии. На том расстались.

Моя малышка была потрясена условиями проживания обычной ленинградской семьи. Наша комната теперь воспринимается как дворец, а мои усилия по «квартирному вопросу» уже не кажутся напрасными.

Марусеневы посещают нас с ответным визитом. «Горячительного» у нас достаточно, разговор о командировках-ссылках офицеров – очень злободневный и горячий. Вася слегка перебрал, и вдруг полным голосом запел свою песню на популярный мотив:

Не все Шапиро подчиняются моря…

К сожалению, вещание на этом кончилось: мы все дружно буквально закрыли рот свободолюбивому барду Василь Васильичу. Не узнал продолжения песни и сам Шапиро, от которого нас отделяли две стеклянные двери и коридор.

Второй эпизод произошел позже, но расскажу о нем сейчас, чтобы закруглить тему. На офицерском строевом собрании Шапиро «дает разгон» всем офицерам по нарушениям режима секретности в их собственных семьях:

– Наши жены слишком много знают о нашей работе! Представляете: приходит ко мне жена майора Фоминича. Спрашивает: «А когда вы моего Витеньку отпустите в отпуск?». Я ей отвечаю: «Думаю, что через неделю он окончит все работы и приедет». А она мне отвечает: «А как же он может окончить работы, если Вы ему не выслали обратный клапан высокого давления, 10 задвижек Ду 150 и всю дыхательную арматуру? Он когда еще получит это все, только тогда ему на монтаж надо будет еще недели полторы!».

Шапиро приводит и другие примеры всезнания монтажных жен, истосковавшихся по своим мужьям, грозит наказаниями офицерам, нарушающим режим секретности. Фраза: «Наши жены слишком много знают!» становится крылатой и руководящей в среде офицеров, особенно в случаях, когда действительно есть что скрывать от жены…

Нас часто посещают Мещеряковы. Лева теперь служит в «десятке», и Шапиро – его командир тоже. Однажды пришедшего Леву Мина Флориановна удивленно встречает словами:

– Как, Лева, вы еще здесь?

Лева пошел весь красными пятнами:

– А где же я должен быть?

– Вы же должны были уехать в Стрый!

В Стрыю возле Львова мы вскоре начнем сооружать большой ракетный старт. Пока что этот факт известен только отдельным работникам генштаба, работающим под грифом «совершенно секретно, особой важности». Факт неизвестен даже «нашим женам». Конечно, тещи – особая статья: для них и генштаба сделано исключение…