Ещё не поздно

Мое лицо сморщилось, пальцы сжали кружку с чаем и красным вином, как спасительную вещь. Ни за что не променяю ароматный чай на чайную ложку кофе. Паша засмеялся над моими попытками сохранить якобы здоровый образ жизни. По его словам, чай фактически ничем не отличался от кофе. В нем тоже содержится кофеин, но он не знает, какой именно чай я предпочитаю.

— Как хочешь. Не объяснишь, почему ты собрала все чемоданы?

— Сумка. У меня всего лишь одна сумка, и ты не будешь так сильно скучать, когда я уеду.

— Ты уезжаешь?

Я пожала плечами.

— Я обидела очень дорого для меня человека.

Паша поставил кружку на кофейный столик, сложил руки на груди.

— Минаева? — он чертыхнулся, — зря я с ним не увиделся. У него привычка действовать сгоряча и принимать желаемое за действительное.

— На самом деле, — я замялась, — я отказала ему.

— ЧТО?!

Я ссутулилась.

— Что ты сделала? — его интонация походила на интонацию суда присяжных, выносящие приговор.

— Он предложил вернуться с ним домой, к нему. Я отказала, — Одинцов никак не отреагировал, — не молчи.

— Ты хочешь, чтобы я что-то сказал?

— Паша…

— Ну ты и тупица.

Тупица?

— Он сделал тебе предложение, а ты…

— Сейчас важнее не это, а как решить самую главную проблему! — я сама не поверила своим словам. Не поверил и Паша. Он откинулся на спинку кресла, довольно улыбаясь. Мне не понравилась перемена его настроения.

— Я говорил тебе, что он из себя представляет. Мой совет, не как родственника, а как друга. Узнай про пожар в его доме. Возможно после этого ты все же пересмотришь к нему отношение.

Я лихорадочно соображала, о чем он говорит.

— Ты…

— Узнай обо всем. В библиотеках сохранились записи трехлетних выпусков газет, там все написано. Умру со смеху, когда он поймет, что ты знаешь. А пока…

Вынимая что-то из кармана халата, Павел протягивает его мне.

— Что это? — удивленно спрашиваю я, разглядывая билет на самолет.

— Возвращайся к нему.

— Но…

Он останавливает меня взмахов руки.

— Убирайся, пока я не передумал.

Несколько часов спустя

Квартира Одинцова

Павел расхаживал по квартире взад-вперед. Его не покидало беспокойное чувство. Когда он услышал в трубке знакомый с хрипотцой голос, то ему стало страшно. Никогда его не охватывало дикое чувство. Услышать о мужчине напавший на Тамару куда ужаснее. Сейчас преступник находится на попечении полиции и ему уже все равно, что станет с этим негодяем.

Но что-то не давало ему покоя. Во — первых, ему мешал вездесущий Эфраим, буквально падая в обморок от одного его вида. Павлу претила такая реакция. На его взгляд, парень был слаб и вел себя как девчонка. Во-вторых: он думал, что Тамара не вернется в Краснодар. Он не хотел этого, если бы у девчонки возникла бы такая возможность, он бы всеми силами остановил ее. Заковал бы в цепи и никуда не отпускал. Сейчас там не безопасно. По его расчетам, банде, которой она должна крупную сумму за свой собственный выкуп искала ее. Но слушая рассказ о ее любви к Минаеву, он сдался. Как же ему хотелось видеть ее любовь к себе. Знать, что она любит не Минаева, а его. Павла.

Черт!

— Эй, парень! — позвал Павел, открыв дверь в ванную. На него уставились глазки, а сам Паша не мог оторвать взгляда. Вот это вид…сзади. Парнишка закричал, запульнул чем-то в Пашу и зашелся проклятиями. Смеясь во весь голос, Паша прикрыл за собой дверь.

— Потереть спинку?

— Пошел отсюда, чертов извращенец!

В голосе парня не было уверенности, и Паше стало интересно, что если…

— Не подходи ко мне. Не смей. Ты чертов педик! НЕТ! ААА…

* * *

Я стояла и смотрела на залитую лунным светом тропинку, ведущая к особняку Минаевых. Прошло уже несколько дней, как я покинула особняк и пыталась справиться с чувствами охватившие меня. Я не находила себе места думая о разговоре с Андреем. Найдя письмо в книге Оксаны Гирич, я поклялась, что не стану читать его. Но я лгала. Я прочитала и поняла, какая глубокая связь связывала их. В письме она просила читателя помочь Андрею, человеку которого она любила всем сердцем, пережить боль от ее утраты. Она словно знала, что настанет день, когда в его жизни появится кто-то еще и кто бы это ни был, поможет Андрею пережить боль от ее утраты.

В доме было темно. Здешние обитатели давно легли спать, предаваясь снам морфея. Высокая темная фигура появилась у окна на втором этаже, и я невольно отошла от калитки. Сердце гулко стучало в груди. Набравшись смелости, я молилась чтобы дверь в дом была открыта. Слабый свет от ночника освещал холл, я поднялась по лестнице, слушая скрип ступенек, подошла к нужной двери, вошла в свою спальню. Послышался шум, в тени комнаты я заметила в дверях высокую фигуру.

Андрей стоял напротив меня, держась обеими руками за дверные косяки. Высокая широкоплечая фигура загородила дверной проем, отделяя меня от пути к отступлению. Тяжело дыша, словно после долгой пробежки, Андрей поднял свои глаза. То, что я увидела в его взгляде, заставило отступить к окну.

— Что ты…