Ещё один поцелуй

Карла еще раз поклонилась и пропустила нас вперед. Когда мы вошли во дворец, мой желудок просто выворачивался наизнанку. Плохое предчувствие все сильнее охватывало меня, и чем ближе мы подходили к кабинету, тем громче становился голос, доносившийся оттуда.

— Мне все равно, как это выглядит! Ей не место во дворце! — ревел Оскар.

Мое тело непроизвольно напружинилось, и я подавила желание развернуться и сбежать. В любом случае теперь уже слишком поздно. Карла задержала нас у приоткрытой двери, и в этот же миг Оскар поднял голову и вцепился в меня взглядом голодного льва за мгновение до того, как разорвать пойманную им газель.

— Входите и закройте дверь! — рявкнул он.

Филипп уже находился кабинете. Наследники на престол пристально разглядывали меня, словно увидели впервые, хотя отец Прескота казался задумчивым, а Оскар выглядел так, как будто вот-вот швырнет предмет мебели.

— Как все прошло? — наконец спросил Филипп.

— Без проблем. Мы сказали то, что надо, остальное устаканится со временем, — спокойно ответил Прескот.

Оскар затряс головой.

— Со временем? У нас нет ни минуты на представителей прессы! Нет времени на всякие глупости! Мисс, что за вечеринку вы устроили? — Оскар хлопнул газетой по столу, а потом развернул ее в нашу сторону.

Мы подошли ближе. Когда я увидела названия статей, то должна была признать: дело плохо. Очень плохо. Я еще раз перечитала первый заголовок: «Измена в семье Блумсбери! Молодому принцу наставили рога! Похоже, она негативно на него влияет».

— Мы задали вам вопрос, мисс Сильвер! Вы язык проглотили? — взорвался Оскар, глядя на меня.

Я оторвалась от чтения газеты и расправила плечи.

— Мне очень жаль, сэр. Мы не задумывали вечеринку. Ничего подобного никогда не повторится. В скандал втянут Райан Маккейн, и это я нахожу гораздо более прискорбным. Он мне как брат, я надеюсь, что королевская семья поведет себя, как и всегда, подобающим образом и минимизирует для него вред.

— Что здесь подобающе, а что нет, решать не вам, мисс, — процедил Оскар презрительным тоном. — А эта ситуация, конечно, не повторится в будущем. Я считаю, что ваш переезд во дворец — даже временный! — не самая хорошая идея. Вы являетесь причиной ненужных скандалов, ваше присутствие не отвлекает прессу от королевской семьи, а, наоборот, притягивает репортеров к стенам нашего дворца как магнитом!

— Скандал, связанный со мной, кажется мне несколько надуманным и инсценированным. В первую очередь, именно потому, что вы с самого начала пытались избавиться от меня, сэр, — тихо ответила я, сцепив руки за спиной. Я смотрела на Оскара в упор, продолжая буравить его взглядом, в котором сквозил молчаливый упрек.

Наступила тишина.

На лбу Оскара вздулась вена.

— Что вы хотите этим сказать? — резко спросил он.

Я не отвела взгляда от Оскара. Я уже знала, что дядя Прескота расчетлив и холоден.

— Ничего. Я просто констатирую факты, подкрепленные догадками, которыми уже поделился ваш племянник. — Я покосилась на Прескота, который, в свою очередь, подозрительно взглянул на Оскара.

— Для чего этот спектакль, дядя? Желтая пресса часто гоняется за нами и клевещет на нас. Скандал — далеко не первый и, конечно, не последний. И мне почему-то кажется, что репортеры на твоей стороне.

Оскар вытаращил глаза, будто пытаясь понять, издеваемся ли мы над ним или нет.

— Ты забываешься, мальчик. На твоем месте я бы очень внимательно думал над своими словами, — прорычал он.

Прескот сжал кулаки. У принца начала подергиваться нижняя челюсть, и я догадалась, как сильно он старался себя контролировать.

— Я целый год жертвую своей жизнью ради долга, страны, семьи. Но не могу позволить и не позволю…

— Но тебе придется пожертвовать гораздо большим, — прервал его дядя. — Каждому нужен образ врага, чтобы не смотреть на собственные недостатки, и я слишком долго играл роль злодея. Теперь ты будешь выполнять свой долг, а она… — Оскар указал на меня и добавил: — Эта мисс тебе мешает.

Я невольно сжала плечи так сильно, что заболели сухожилия. Прескот стиснул зубы.

— Сильвер не имеет к этому никакого отношения. Я знаю: ты что-то замышляешь, дядя. Я не позволю тебе свалить на нас вину за крах монархии. Люди не митингуют без причины. Народ расколот и сломлен, как и вся система, которую ты судорожно пытаешься сохранить. И поскольку ты ищешь оправдание собственным неудачам, ты выставляешь своих близких за идиотов. Ты не можешь удержать трон при помощи притворства, интриг и лицемерия! — Прескот подошел к отцу. — Скажи что-нибудь, папа! Ты же понимаешь, что я прав.

Филипп вздрогнул, как будто не ожидал, что ему надо говорить. Он вздохнул, поправляя очки.