Еше раз по поводу мокрого снега

— В 16. 30? — Переспросила Ксения. — Ладно. Дойду, найду. Она нажала на кнопку отбоя и уставилась на экран телефона. 15 часов 56 минут. Боже, а ей казалось, что все еще длится утро. Хотя, конечно, поезд пришел почти в 11.

Поезд. Неужели еще сегодня она ехала на поезде из Финляндии, разговаривала в ресторане с Иваницкой довольно бодрая и даже веселая, несмотря на бессонную ночь. Теперь Ксения чувствовала себя старой, совершенно обессилевшей и разбитой.

Она взяла со стола пуховик, натянула шляпку и перчатки, достала из большой дорожной сумку поменьше, в которую влезал телефон, кошелек, пара книг, блокнот для записей и всякая дурацкая мелочь, нащупала в кармане ключи и покинула квартиру, которая теперь, вероятно, должна была именоваться не иначе. как «место преступления».

Глава девятая

На улице было сумрачно, почти темно и опять с неба что-то мокрое то ли падало, то ли капало. Ксения вспомнила, как дочь рассказывала, что в финском для такого дождеснега есть очень выразительное слово räntä. Рянтя — звучит омерзительно и безнадежно. Такая беспросветная рянтя сейчас у нее и снаружи, и внутри.

Пробираясь в сумерках по снежной жиже, Ксения начала сомневаться, правильно ли она делает. Зачем надо обременять малознакомого человека своими нешуточными проблемами. Зачем вообще она обрыдала Людмилу по телефону и заставила ее тащиться в какое-то невразумительное кафе. При мысли о кафе Ксения неожиданно ощутила зверский голод. Она не ела ничего уже почти сутки, если не считать едой чашку кофе в поезде. Подходя к Малому проспекту, она решила, что расскажет Людмиле коротко о ситуации, раз уже ничего нельзя отыграть назад, извинится перед ней за беспокойство, а потом поест и спокойно обдумает, что ей делать дальше.

Войдя в кафе, она сразу увидела Людмилу, которая сидела за столиком у окна и смотрела на экран мобильника. Заметив вошедшую Ксению Петровну, та убрала телефон в сумочку и приветливо помахала рукой. Ксения сняла пуховик, повесила его на спинку стула и села напротив Людмилы.

— Ксения Петровна, дорогая, — как Вы меня испугали. Что у Вас случилось? Вы так безутешно плакали, я ничего не поняла. Поняла только, что Вам помощь нужна. Да?

— Извините меня, Людмила, я действительно была не в себе, когда Вы позвонили. Видите ли, в квартире, которую я снимаю, произошло убийство.

— Убийство? Боже, Вы стали свидетелем убийства?

— Нет, но я обнаружила в квартире труп. Утром, когда вернулась из поездки.

— Труп? Чей труп? Почему в Вашей квартире?

— Дорогая Людмила, спасибо Вам огромное за сочувствие и готовность помочь, но я совсем не хочу обременять Вас своими проблемами, да еще такими неординарными.

— А полиция была?

— Да, конечно

— А что они сказали? Они установили, кто этот убиенный? А как его убили и кто? Что-то удалось выяснить, найти какие-то следы?

— Нет-нет, дорогая Людмила, я не хочу и не могу больше об этом говорить. Я уже, слава Богу, успокоилась, спасибо Вам и еще и еще раз извините меня, что я Вас напугала и заставила сюда приехать. Я надеюсь, у Вас все в порядке и статья Ваша успешно продвигается — Ксения из последних сил старалась закруглить этот бесполезный разговор. — Вы не беспокойтесь за меня, я уже в порядке. Вы идите по своим делам, а я закажу себе чего-нибудь, на меня после всех этих страстей напал жуткий голод.

Ксения подозвала официанта и заказала стейк и салат, Людмила попросила принести еще одну чашку кофе и, судя по всему, уходить не собиралась.

— А знаете что, — сказала она. — Давайте закажем по бокалу вина, наверное, это будет невредно в Вашей ситуации.

— А давайте, — согласилась Ксения. Бокал вина действительно не помешал бы.

От выпитого вина, у Ксении немного затуманилось в голове, но зато эта рянтя, которая грязной жижей стояла в груди и, казалось, подступала к горлу, как-то растеклась теплом по телу. Ксения с почти непристойной быстротой закидала в себя салат и принялась за стейк, который, к счастью, не заставил себя долго ждать. Людмила все это время деликатно молчала, изредка поднося к губам чашку с кофе. Дождавшись, когда Ксения Петровна расправиться с мясом и закажет чайничек мятного чая, Людмила наконец возобновила беседу.

— Ксения Петровна, хотите я Вас после чая провожу до дома? Или подвезу, как лучше?

— До дома? Ксения поперхнулась чаем и закашлялась. — она с ужасом вспомнила о главной своей проблеме — возвращаться в квартиру, где в коридоре на плинтусах следы замытой крови, комната затоптана полицейскими, а в ванной сидит призрак покойного Сереги, она была совершенно не в силах. Но куда же пойти? На вокзал и домой. Нет, уезжать ведь нельзя, завтра, наверное, следователь позвонит, надо будет идти в отделение. Так, надо полистать адресную книжку в телефоне, хоть на одну ночь-то можно будет к кому-нибудь на ночлег напроситься.

Ксения принялась копаться в сумке в поисках мобильника, совсем забыв о своей собеседнице.

— Ксения Петровна, так как, — проводить или отвезти? — напомнила о себе Людмила.