Эшелон

— Да ладно, Марк. Какой на фиг «ночной охотник»? Тут днём то воздушных целей нет, небо девственно чисто. А ты про ночь. За всё время, как «панцирь» встал на боевое дежурство, видели только один самолёт и то лёгкий одномоторник. К тому же, он близко к нам не подлетал. Пролетел в пяти километрах от нас и свалил.

— Ваня, это не повод, чтобы забить на бдительность.

— Марк, но я сижу мониторю нашими «глазами и ушами» пространство. Если что-то появится, то засеку за пару десятков километров. Экипаж успеет занять свои места. Мы уже даже так тренировались, на остановках.

— Ладно, вмешиваться не буду. Я, надеюсь, вы знаете, что делать. Но смотрите, прошляпите нападение, с вас спросят по жесткому. Сами понимать должны.

— Да всё понимаем. Всё будет хорошо, Марк.

Неожиданно из темноты появилась Люся. Иван даже вздрогнул. Потом выдохнул.

— Ну, Люся, так и до инфаркта довести можно! — Воскликнул он. Люся, не обращая внимания залезла в боевой модуль «панциря». Я наблюдал за ней через открытую дверь. Она всё осмотрела, зависла на некоторое время перед экраном, куда поступала картинка с радара. Потом покинула машину. Посмотрела на меня вопросительно.

— Вот ты любопытная, Люся. Всё осмотрела? Пошли дальше.

Прошлись с ней до конца эшелона. Народ спал в вагонах. В последнем броневагоне, бдил один из экипажа зенитного орудия ЗУ-23–2. Поздоровался с ним. Перебросились парой слов. Потом, обошли состав с Люсей и пошли к самому началу — головной платформе с другим зенитным орудием, С-60.

Люся резко свалила в темноту от железнодорожной насыпи. Я остановился. Стал всматриваться. Но мелкой нигде не видел. Так простоял минут пять, как она резко вынырнула из ночной мглы. В её руках был суслик. Она его держала в правой руке, зафиксировав его голову пальцами так, что он не мог её укусить. Суслик верещал.

— Господи, Люся! Тебя плохо кормят? По моему, тебя кормят лучше всех, вернее больше всех. Зачем тебе грызун? — Люся посмотрела на суслика, потом вновь на меня. Я вздохнул. — Дорогая, если бы ты поймала какого сайгака или косулю, или козу, тогда хорошо. На крайний случай барсука. У него барсучий жир полезный. А суслик, извини, но есть его, это полное дно. И в качестве домашней зверюшки этот грызун ну никак не подойдёт. Он же хомяк. Так что выкинь его, пусть живёт. Поверь.

Люся ещё раз посмотрела на суслика и выкинула его в степь. Причем, как я понимаю, суслик улетел очень далеко. Надеюсь, остался живым и целым.

Прошли вдоль всего эшелона. На головной платформе, где стояло зенитное орудие никого не было. Всё верно. Сейчас в расчёте орудие не нуждалось. Люся залезла на платформу. Ладно, бог с ней. Она как электровеник. Шустрая до безобразия. Везде ей нужно залезть, всё посмотреть, потрогать и чуть ли не попробовать на зуб. В темноте видит так же как днём, так что ночь для неё ничего не значит.

Обошёл головную платформу, направился к своему вагону. В купе спали Анна с Ильёй. Ольги не было. Взял из своей заначки бутылку коньяка, стакан и яблоко. Сошёл с вагона и направился к медицинскому. Эти пятеро продолжали дежурить возле вагона.

— Ну что народ, раз полуночничаем, тогда давайте, за удачные роды. Чтобы малыш родился и с мамочкой всё было хорошо. Я отдал стакан, яблоко и открыл бутылку. Мужчины и женщины восприняли всё правильно. Плеснул коньяк в стакан, который держала одна из молодых женщин.

— Марк, а ты чего не спишь? — Задали мне вопрос.

— Да вот, Оля опять в операционной. И у меня сон сбился как-то. ну что пьём или как?

Выпили за благополучные роды. Не успели допить бутылку, как из вагона выглянул Бенедикт.

— Молодая мамаша благополучно разродилась. Мальчик, рост 50 сантиметров, вес 3100. И новорождённый, и роженица чувствуют себя хорошо.

Мы закричали радостно. Стали обниматься и жать друг другу руки. Стащили Беню со ступеней вагона и налили ему коньяка.

— Ну что вы, я не пью. — Попытался он открестится. Но ему сразу задали вопрос, уважает ли он нас или нет? Беня, конечно, нас уважал. Потом откуда-то появилась ещё бутылка коньяка. Из вагонов стал подтягиваться народ.

— Чего шумим люди? — Задал кто-то вопрос нашей компании.

— Человек родился! — Был ответ.

Как-то само собой возникло стихийное гуляние. Разожгли недалеко костёр. Появились консервы — тушёнка, мясо птицы в собственном соку, рыбные консервы, овощные, хлеб из вагона-ресторана. В какой-то момент увидел на ступеньках медицинского вагона Ольгу. Она стояла и смотрела на меня. Я подошёл.

— Ну как у тебя, Оля?

— Более-менее. Положение у одного из раненых стабилизировали. Не знаю только на сколько. Ну а ты я вижу, милый, уже на кочерге? Пьёшь, Марк?

— Немного, солнышко. Пойми, малыш родился. Беня молодец, сразу чувствуется, спец по гинекологии. — Я засмеялся. Ольга тоже улыбнулась. Я видел, что она уставшая. Всё же отдохнуть не успела. — Оль, если пока свободна, то может пойдёшь отдохнёшь? Там Анна с Ильёй спят. И я тебе ужин принёс. Он уже остыл правда.

— Да, я пойду. А то с ног валюсь. Марк, не напивайся, пожалуйста.