Эшелон

Был еще один запомнившийся мне случай контакта с отдельными представителями здешней фауны. Как-то я в заброшенном сарае на краю площадки коптил магниевый экран. Рядом местный столяр что-то строгал на верстаке. И вдруг я вижу, что по земляному полу ползет ослепительно-красивая полутораметровая змея. Она была огненно-красная с черными бархатистыми пятнами. «Жозе!» — окликнул я своего бразильского тезку. Тот оглянулся и молниеносно сделал совершенно фантастический прыжок в сторону, крича мне что-то непонятное. Затем схватил доску и с необыкновенной ловкостью зажал змее голову, сам находясь от извивающейся гадины на почтительном расстоянии. Только тут до меня дошло, что положение серьезное. Я схватил один из валявшихся на полу камней и несколькими ударами размозжил змее голову. Лицо Жозе было перекошено гримасой страха и отвращения, он весь был какой-то мокрый. Я же, беспечный невежда, сгреб змею на лопату и отправился к соседнему бараку, где трудились наши девушки Зоя и Алина. Идиотски ухмыляясь, я просунул лопату в окно и окрикнул сидевшую спиной ко мне Алину. Боже, как она запрыгала! Прыжок у нее был даже эффектнее, чем у Жозе. После того как шум улегся, выяснилось, что я с помощью тезки убил коралловую змею — одну из наиболее ядовитых змей Южной Америки! Все это могло бы кончиться совсем не весело.

После трудового дня мы, усталые и перемазанные бразильским красноземом, шли к себе в отель, принимали душ, переодевались в специально пошитые для нас Академснабом белые шерстяные костюмы и шли в обеденный зал. Наши столы были точно посредине зала, и мы все время обеда находились под взглядами жильцов отеля. Такое расположение столов было отнюдь не случайно. Администрация отеля сделала огромную рекламу предстоящему затмению Солнца, гвоздем которого было присутствие большой команды «Руссо-Советико». Это можно было понять — мы были первые советские люди в этих краях. Недавно окончившаяся страшная война как бы освещала нас своим багровым светом. Не ведая того, мы были в некотором смысле если не героями, то уж заведомо необычными людьми. Администрация отеля неплохо на этом нажилась: если до нас отель почти пустовал, то накануне затмения он был переполнен. И вполне естественно, что приехавшие сюда толстосумы за свои крузейро хотели видеть заморских диковинных гостей, так сказать, «без обмана».

Находиться под перекрестными взглядами жадно глазеющих на тебя бездельников не очень-то приятно. Особенно тяжело было мне и другим молодым участникам, не имеющим опыта светских раутов и не знавшим тонкостей правил поведения за столом. Какие уж тут тонкости, когда всю войну я воспитывал свой характер в направлении стоицизма: донести целым домой довесок пайкового хлеба… Я постоянно попадал впросак. Трудности начинались с заказа: меню было на французском языке. Дабы упростить ситуацию, я всегда садился рядом с Александром Александровичем Михайловым — начальником нашей экспедиции, что было, конечно, не так-то просто. После этого я механически повторял его заказ. Скоро, однако, я убедился, что такая стратегия порочна, так как лишает меня возможности отведать неслыханно вкусных мясных жареных блюд. Увы, наши с А. А. вкусы оказались полярно различны — он был на строгой диете. И тогда я пустился в опасную самодеятельность, в критические минуты обращаясь к начальнику за консультацией. Помню как-то я довольно безуспешно ковырял какую-то экзотическую рыбину вилкой.

— Что Вы делаете? — тихо прошипел А. А.

— Пытаюсь вилкой, ведь нельзя же ножом, — пролепетал я.

— Вот именно ножом, специальным рыбным ножом, который лежит слева от Вас!

Поди знай! В другой раз на мой какой-то дурацкий вопрос А. А. тихо, но отчетливо сказал:

— И вообще, И. С., больше самостоятельности. Нужно руководствоваться основным принципом: человек за столом должен быть как можно дальше от собаки. Собака ест вот так: А. А. низко нагнулся над тарелкой и стал, к удивлению окружающих, быстро елозить руками. А человек — вот так: он откинулся к спинке стула и держал нож и вилку в почти вытянутых руках. После такого объяснения я к А. А. больше за консультацией не обращался.[17]

Зато ленч мы пожирали в привычных и вполне естественных условиях. Еду нам привозили на машине два ливрейных официанта прямо на площадку. Грязные, как черти, сидя на экспедиционных ящиках, мы смаковали яства бразильской кухни и обучали славных ребят-официантов кое-каким русским словам.