Ёшка

– Откуда имя у тебя такое? Ёшка!

– Меня назвали в честь реки, у которой я родилась. Ёшка – тихая и спокойная река, – ответила девушка.

Голос ее был низкий, с каким-то приятным шепотом, и в то же время звучный и ласкающий слух.

– Ты совсем не такая, – улыбаясь, произнес Иван.

– Это потому что истоки ее тихи, а впадает она в озеро Великое!

Иван без стеснения рассматривал ее. Ёшка позволяла ему. Тыльной стороной ладони он провел по ее щеке, коснулся тонкой шеи, перевернул ладонь и запустил ее в густую копну волос. Ее рубаха сползла, оголив плечо. Ёшка хотела поправить ее и тут Иван увидел у нее на руке запомнившийся ему браслет из бусин.

– Дай мне, – неожиданно, Иван сдернул его с руки девушки.

– Это оберег. Пока он с тобой, ты будешь под моей защитой. Возьми!

Ёшка с легкостью рассталась со своим оберегом. Иван был удивлен.

– А кто тогда защитит тебя?

– От кого мне защищаться? – Ёшка наклонилась к его уху, – светает. Мне пора.

– До рассвета еще далеко, – не желая отпускать ее, сказал Иван, – сегодня я вдоволь на тебя насмотрелся.

– Тебе тоже пора к твоим гостям, – напомнила Ёшка.

– Им и без меня хорошо. Пойдем со мной, – Иван потянул ее за руку.

– Куда? – спросила она, но не сопротивлялась.

– Доверяй своему графу.

Его голос манил. Ёшка чувствовала его волнение и как тяжело он с ним справляется. Но несмотря на это, Иван точно знал чего хотел.

Он привел ее в конюшню. Быстро пробежав вдоль всего ангара, они спрятались в самом последнем, пустом стойле, там, где их никто бы не видел.       Иван закрыл за собой дверь и повернувшись, словно взглянул на Ёшку по-другому. Он увидел перед собой не простую босую, деревенскую девку, а красивую и гордую женщину.

От бега она тяжело дышала, грудь поднималась и опускалась в такт ее дыханию. Иван осмотрел ее с ног до головы, почувствовал в себе прилив силы и страсти. Он подходил к Ёшке, пока не прижал ее всем своим телом.

– Не привык, ваше сиятельство, когда вам оказывают? – вдруг спросила Ёшка.

– Откажешь ли?

– И не таким отказывала, – гордо ответила Ёшка, но Ивана не оттолкнула.

– Я никогда не принуждаю женщин, – он опустил руки, но его взгляд все еще бегал по ее губам, шее, красивой груди. Ёшка видела, с каким трудом Иван сдерживает себя.

– Незачем, – согласилась она, – Кто откажет барину, да еще такому?! Любая согласна переспать с тобой, стоит тебе поманить.

– Чего добиваешься, Ёшка? – спросил Иван, – хочешь, чтобы я поманил?

– Ты уже это сделал. Привел меня сюда. Разве нет?

– Так чего же ты добиваешься?

– Я не любая, – гордо ответила Ёшка, – хочу, чтобы это понял ты.

– Тогда уходи.

Иван сделал над собой титаническое усилие и, отойдя от девушки, освободил ей дорогу.

– А жалеть не будешь, граф? – улыбнулась Ёшка.

Иван вдруг задумался, а потом, нежно взяв ее за голову, провел руками по волосам, вдохнул их запах и сказал:

– Как хорошо, что ты не та… не очередная… не любая. Я бы теперь не смог с этим жить. Ведь я теперь, люблю мою Данту, – он опустил руки и хотел уйти.

– Эта любовь пройдет, – произнесла Ёшка, – потому что это не любовь вовсе!

– Такие чувства не проходят, – повернувшись, ответил Иван.

– Страсть все равно возьмет свое. Она будет брать над тобой верх снова и снова.

– В Данте я нашел свое спокойствие.

– Скоро ты поймешь, что оно не для тебя, – голос Ёшки был сильным и уверенным.

– Все, что мне сейчас нужно – это чтобы у меня была семья – моя жена и мои дети, – ответил Иван.

– Как жаль, – покачав отрицательно головой, произнесла Ёшка, – мой граф. Но у тебя никогда… не будет детей!

– Ты что такое говоришь?! – вспылил Иван.

– Сейчас ты зол, но пройдет время и ты вспомнишь меня и мои слова, – быстро проговорила Ёшка.

– Какая чушь! У меня будет только одна женщина – моя жена Данта, и она родит мне много сыновей, пройдет время и ты, – выделил Иван, – вспомнишь мои слова.

– Жена у тебя будет одна, но женщин, – Ёшка усмехнулась, – много.

– Это мужские слабости…

– Каждая твоя слабость внесет в твою жизнь свой вкус. Ты узнаешь, насколько он может быть разным. Сладким, как молодой мед, вкусным, но много ли меда сможешь съесть, граф? Им ты быстро пресытишься. А еще, выдержанным, как хорошее вино. Выпить его можно много, но когда хмель пройдет – останется только головная боль.

– А еще?

– А еще есть вкус, ни на что не похожий. Он не ведом тебе ранее. Его ты не знаешь, потому как еще не пробовал, – страстно шептала Ёшка, глядя прямо в глаза Ивану, – он настоящий, как глоток свежего воздуха, как глоток прохладной воды, как то, без чего ты, граф, не можешь жить. Он – твоя свобода!

Несколько секунд Иван молчал. Он не мог поверить, что эта молодая и незнакомая ему девушка так знает его жизнь.

– Все загадками говоришь.

– Все ясно, как день. Только настанет пусть, и ты все поймешь.

– Мне надоело слушать эту чушь, уходи, – Иван открыл дверь в стойле и отошел в сторону, дав понять, что больше он ее не держит, – слишком болтливые вы стали в дальней деревне. Графа своего совсем не чтите. Навестить бы вас надо.

– Я не из дальней деревни. Меня просто так не навестишь, – улыбаясь и нисколько не боясь Ивана, ответила Ёшка, и вышла из стойла.