Ешкин род (СИ)

Ешка с любопытством на него посмотрела. А потом и сама опечалилась: что ж это за судьба у неё такая? Ни дома, ни Рода... Может, ей следовало остаться и найти бубен?

Порешили идти следом, но по лесу, дожидаясь часа, когда можно будет изничтожить чудовище и лишить кипчаков их силы и удачи.

Ещё два раза им встретились небольшие селения, пожжённые врагами, порубленные мужики, старики и малые ребята, тела девок, которых имали до смерти...

Чистый лес провонял гарью и падалью.

Но где же пешим угнаться за конными? Ешка ночью быстро бы настигла кипчаков, но ведь ей не можно даже приблизиться с огню. А как иначе совладать с чужой тварью?

И вот наконец ветер принёс запах конского навоза, отвратного варева и кислых кож.

Похоже, набрели на вражий стан. Поди узнай, отчего кипчаки задержались перед самым Быховцем. Ешка велела заткнуть уши: неизвестно, будут ли кормить дива днём. А сама отправилась поразведать пути и поискать кого-нибудь поболе зайца: очень уж была голодна. Прямо стало невмочь глядеть на шеи спутников. Ушкан даже спать ночами не мог -- стерёгся. Обидно. Но ничего не поделаешь.

Вот и удача: одинокий кипчак брёл, разглядывая травостой. Видно, искал какого-нибудь корешка для коня или себя.

Ешка не таясь вышла навстречу. Вражина быстро повёл рукой у пояса, тотчас размахнулся, и не успела она моргнуть, как на шее оказалась петля. Ешка засмеялась и прянула к нему. Кипчак удивился и так и осел на землю с вытаращенными глазами.

Со стороны раздался пронзительный звук. Это, наверное, тот согнувшийся от старости кипчак дунул в свой рожок.

Пришлось, обдираясь о ветки, мчаться к своим. Сейчас диву бросят пленного, а потом он запоёт. Если Ушкан и ребята её ослушались, повалятся наземь без дыха.

Но понапрасну забеспокоилась: спутники уже примерили кипчакскую одёжку и сидели в натянутых по самые глаза шапках.

Ешка присела к Боримирко, обняла его. Только он не боялся полуночницы. Видно, казалась ему старшей сестрой. По малолетству или чистоте души, которая не разучилась чуять доброту в любой твари.

Глаза Ушкана налились тоской. Велько заморгал, прогоняя слёзы. Вот как... Коли не слышишь дивьего пения, всё равно тоскуешь. Даже гулявший высоко в кронах ветер, и тот пониже помчался, стал холодным и резким.

Когда вновь потеплело, Ешка сделала знак: можно не стеречься.

Договорились, что пойдут в темноте к кипчакскому стану. И во время ночной кормёжки Ушкан должен будет раздобыть у костра огня и подпалить чудище. Сделать это нужно быстро и ловко, чтобы успеть скрыться в суматохе. А малой останется в лесу. Ешка нападёт на тех из врагов, кто окажется слишком глазастым или воспрепятствует бегству Ушкана и Велька. Главное -- в лесу скрыться. А уж там-то полуночница -- хозяйка.

Ешка не призналась, что слабеет с каждым днём. Чем дальше от Мариного урочища, от потерянного где-то бубна, тем меньше у неё сил. Мысли Ушкана теперь для неё закрыты. Тело тяжелее, неподъёмнее, словно тянет её к земле какой-то груз. Вот справят дело, изничтожат чужую нежить, и она назад вернётся. Нет ей места среди людей.

Дождались темноты, которая настала скорее из-за чёрных туч. Верно, быть дождю. Ешка чувствовала, что непогода -- ей враг. Воду только болотницы да русалки любят. А полуночницы в сухом месте прячутся.

Малой Боримирко снова принялся хныкать -- уж очень боялся за брата. Велько прикрикнул на него. Ушкан тоже, того и гляди, слёзы начнёт точить -- у него ж дороже себя никого нет.

Но свою хозяйственность в лесных скитаниях он не потерял -- у тела кипчака осмотрел суму, разжился кресалом и сухим мхом. Вот и хорошо. Авось и у костра среди чужаков не утратит разум.

Когда вышли на дорогу, совсем стемнело.

Капли дождя, летя по ветру, секли Ешкино лицо. Впервые одёжка показалась нужной, хоть как-то прикрывая тело. Но вот так и хотелось броситься в чащу, спрятаться у ствола ели на сухом пахучем опадне... Каждый шаг давался с трудом.

Кипчакский рожок словно вспорол ночь, и Ешка взмахнула рукой: скорее!

Вот оно, вражье логово: костёр и сдвинутые кругом телеги. Отчего так разорались кипчаки, словно вороны над падалью? В их гортанных выкриках было столько злости, что ею, казалось, напиталась дождливая сырость.

Рявкнул голодный див.

Ешка, тихонько толкнув Ушкана в спину, показала: иди!

И отделилась от спутников, глядя им во след. Со стороны Велько и впрямь выглядел кипчаком: худенький, приземистый. А вот Ушкан... На голову, а то и две выше врагов. Как бы прежде времени не опознали в нём чужого... Ешка охнула. Там, где у людей было сердце, что-то кольнуло. А может, показалось, потому что рубаха совсем промокла... Кто знает.

Уж лучше бы Ешке остаться в мёртвом урочище Мары и не быть вообще. Через какое-то время на неё выскочил Ушкан с лицом белее молока, выпученными глазами. Как-то и не подумалось раньше, что ражий детина может не перенести зрелища дивьего пира. А как же Велько?

Ешка рванулась вперёд.

Велько оказался у костра, схваченный за руку согнутым кипчаком.

Беда! Ешка приготовилась к бою. Не допустит она погибели храброго мальца.