Эшвин (ЛП)

Поездка обратно в Сектор 2 прошла, как в тумане. Он нашел Дикона, ненадежно балансировавшего на крыше здания, одетого только в джинсы и держащего полдюжины гвоздей между зубами. Он крепил черепицу на место, одну за другой, не подавая виду, что воин его статуса возмущен рутинными задачами строительства.

Добравшись до здания, Малхотра поднял руку с запчастью вверх.

— Я нашел то, что нам нужно.

Дикон хмыкнул и исчез над коньком крыши. Вновь появившись, он соскользнул вниз по лестнице, прислоненной к краю крыши, и протянул руку.

— Тебя не было достаточно долго. Давай посмотрим.

Эшвин осмотрелся вокруг и бросил запчасть в протянутую руку Дикона. Горстка рабочих, которые находилась там раньше, казалось, исчезла, но кипучая деятельность продолжалась вокруг здания рядом с ними, ветер доносил обрывки голосов и иногда отдельные слова.

Вокруг было недостаточно безопасно для того, что должно быть сказано.

— Внутри кто-нибудь есть? Я должен обсудить с тобой кое-что серьезное.

Дикон мотнул головой в сторону двери, потом прошел через большую открытую гостиную. В задней части располагалась кухня, заполненная оборудованием из промышленной нержавеющей стали. Здесь было пусто, так что Дикон прислонился плечом к холодильнику и стал ждать, пока Эшвин пытался решить, с чего начать.

Он, конечно, мог пересказать встречу с Самсоном, но не в этом заключалась суть проблемы. В настоящее время угроза была просто текущая. Если он не решит вопрос принципиально, Koрa никогда не будет в безопасности.

Малхотра вытащил папку из своей куртки и развернул ее. Та распахнулась, открыв убийственные снимки воздушного наблюдения. Он разгладил сгиб на середине и взглянул на Дикона.

— Ты знаешь, что это такое.

Дикон мгновение смотрел на них.

— Кто-то в Эдеме передал их тебе?

— Друг, который хотел предупредить меня. — Малхотра коснулся яркого синего пятна на первом фото. — Проект Махаи маркируется синим цветом. Элитные солдаты — фиолетовым. Регулярные войска окрашены в зеленый. — Он переместил свой палец к размытой красной точке, переходящей в розовый цвет. — И красный… Красный обозначает проект «Панацея».

— Что за нахер?

— Несуществующий эксперимент. Они закрыли его почти три десятилетия назад, так как субъекты оказались психически неустойчивы, и их было трудно контролировать. — Он заставил себя встретиться взглядом с Диконом. — Они были отобраны за интеллект, чувствительность, эмпатию… Они были самыми гениальными целителями…

Дикон оборвал его со злобным проклятием и хлопнул по закрытой папке.

— Она скрывала это от Гидеона!..

Стремление защитить ее было мгновенным и жестоким.

— Нет! — отрубил он резко. — Она не знает.

— Она, мать твою, ничего не сказала… — Дикон вдруг замолчал, его рука дернулась, как будто хотела вцепиться в переднюю часть рубашки Эшвина. Или, может, врезать ему по челюсти. — Она не знает.

— Ей неоткуда знать. — Эшвин покачал головой. — Закрытые неудачные проекты похоронены очень глубоко и полностью засекречены. Мне пришлось нарушить множество директив на Базе, чтобы найти информацию о финале «Панацеи». В этой группе было тридцать семь младенцев, на всех перечисленных именах стоит отметка «Ликвидация». Человек, вырастивший ее или кто-то, связанный с ним, должны были тайком вывезти ее с Базы. Возможно, для продолжения эксперимента в различных условиях.

— Но ты знаешь.

Слова осуждали его и именно для этого предназначались.

— Я знаю.

Малхотра не мог больше смотреть в глаза Дикону. Впервые он не выдержал и отвел взгляд, не в состоянии справиться с осуждением, направленным на него. Потому что теперь он любил, и забота и беспокойство сделали его уязвимым.

Это сделало его настолько восприимчивым, что он попытался все рационализировать.

— Ты не знаешь, каково это — жить так, как я. Знать, что моя психическая стабильность имеет срок годности, который может быть продлен так ненадолго. Шестьдесят восемь процентов от заключительного взрослого поколения проекта «Панацея» стали наркоманами. Это было меньше, чем восемьдесят четыре в предыдущей группе. И это не считая тех, кто покончил жизнь самоубийством.

Дикон насмешливо фыркнул, отклоняя объяснения без всякой пощады.

— Ты — полное дерьмо.

— Это объективная статистика…

— И у них есть рычаг, чтобы реально повлиять на происходящее, — спокойно добавил Дикон. — Ты ничего не сказал ей, когда все узнал, так что теперь тебе придется признаться ей, почему ты лгал.

Малхотра и раньше слышал фразу «похолодевшая в жилах кровь», но он никогда не чувствовал это так буквально. Это было полной противоположностью ощущению от введенного самому себе препарата, сжигающего кислотой нутро. Мягче, но ледяной холод, распространявшийся по венам и скользящий вдоль позвоночника к затылку, казалось, вымывал последний кусочек тепла в мире.

При всех своих аналитических рассуждениях, даже зная, что ему придется столкнуться с Диконом и заручиться его помощью, каким-то неведомым образом Эшвин надеялся, что вдвоем они смогут разработать решение, которое позволит Коре остаться в счастливом неведении о поджидавшей ее опасности.