Эскадра его высочества

Кенто навел подзорную трубу в указанном направлении. Там находился «Эписумус». Лишившийся фок-мачты линкор имел сильный дифферент, его нос погрузился в воду почти до уровня якорных клюзов, он сильно дымил. Однако выяснилось, что на этом несчастья для него еще не окончились. Из-за приподнявшейся кормы «Эписумуса» выползал серый низкобортный корабль. На нем размеренно бухали пушки. Били не торопясь и очень точно: после каждого выстрела над безмолвным «Эписумусом» взлетали обломки.

— Тэк-с, — почти удовлетворенно сказал Хрисахос Кенто. — У померанцев есть еще и чистильщик…

* * *

КУРФЮРСТЕНМАРИНЕ ТЯЖЕЛЫЙ ФРЕГАТ «ТАКОНА»

Водоизмещение — 616 тонн. Трехмачтовый барк. Максимальная зарегистрированная скорость — 19 узлов. Вооружение — 66 стальных орудий калибром от 6 до 24 фунтов. Экипаж — 475 человек. Командир — фрегаттен-капитан Ойген фон Штоль.

* * *

Покончив с «Тубаном» и заставив выброситься на берег пылающую «Цикатру», фон Штоль не стал задерживаться у гибнущего «Коншесса». Он выбрал более важную цель. Во второй раз выйдя из облака дыма, фрегат устремился к «Эписумусу».

Имперский линкор уже получил многочисленные повреждения. «Такона» же практически не пострадала. Единственным вражеским снарядом, поразившим корабль, оставалось восьмифунтовое ядро погибшего «Чейро». И капитан фон Штоль отнюдь не собирался увеличивать этот счет.

Дабы не вводить в соблазн правоверных, он обогнул стоянку магрибинской эскадры на расстоянии, превышающей дальность ее огня. (Хитрый шакал! — пробормотал Агахаг-паша, почти угадав прозвище Штоля — Морской лис. И приказал приготовить себе свежий бешбармак. Больше ему ничего не оставалось делать.) Хотя нет, еще можно было. Подумав, Агахаг-паша приказал:

— Пожалуй, принесите мне еще и мармелуши. Много. Только не разбудите байбиче высокородного марусима!

А хитрый шакал подбирался к дрейфующему «Эписумусу» со стороны кормы, поскольку там стояло только четыре пушки. Более того, корма линкора значительно приподнялась в результате дифферента на нос. Штоль надеялся, что ядра этих четырех пушек пройдут слишком высоко и особого вреда не принесут. Так оно и случилось. За исключением того, что из четырех пушек стреляли лишь две, остальные этого сделать уже не могли. Покаянские ядра прошили паруса и упали далеко позади корабля.

За этот минимальный вред «Такона» рассчиталась с лихвой — сначала огнем носовых пушек, затем всем бортом. Первыми же выстрелами на «Эписумусе» были разбиты руль, фонари и все стекла балкона. С расстояния в полкабельтова страшные померанские брандскугели пробивали не только обшивку, но и внутренние переборки, после чего разбрызгивали огонь на батарейных палубах. Вскоре из орудийных портов и рустерных решеток «Эписумуса» вновь повалил дым.

Этот дым встревожил старшего офицера Ларса Поммояки.

* * *

— Ойген! Мы слишком близко подобрались. Как бы у них не рванула крюйт-камера.

— Хорошо, отходим, — рассеянно отозвался капитан. — Распорядись.

Его внимание уже было приковано к крадущейся вдоль берега «Орейе». Штоль прекрасно понимал замысел капитана единственного уцелевшего линкора Домашнего флота — отомстить или, на худой конец, хоть немного насолить основным силам Мак-Магона и тем самым сохранить свое лицо. А быть может — и голову.

— Мы не успеем его перехватить, — сказал Поммояки, быстро оценив расстояние и силу ветра, который по-прежнему оставался слабым.

Чтобы не оказаться напротив борта «Эписумуса», где еще могли оставаться и боеспособные пушки, и обозленные канониры, «Такона» была вынуждена развернуться на сто восемьдесят градусов и отходить курсом вест, тогда как «Орейя» находилась на норде.

— Не успеем, — повторил Поммояки.

— Тогда давай думать.

— Не представляю, что тут можно придумать.

— Для начала вспомним, что охраняли «Тубан» и «Цикатра».

— Ясное дело — Эрлизор. Ну и что?

— А что охранял «Коншесс»?

— Прикрывал магрибинскую эскадру и военное министерство.

— «Эписумус»?

— Эге! Императорский мост и вход в Ниргал.

— Тогда логично предположить, что и «Орейя» что-то охраняла. Что?

Не сговариваясь, они навели подзорные трубы на массивное здание, высящееся над крепостными стенами Старого города.

Это мрачное серое строение имело большой центральный купол с многочисленными окнами и четыре высокие башни по углам, что делало его похожим на старинную земную мечеть. Находилось оно примерно в четверти мили от берега. То есть было вполне досягаемо для обстрела со стороны бухты.

— Ты помнишь план Ситэ-Ройяля? — усмехнулся Штоль.

— Перке-еле, — протянул старпом. — Да ведь это же их Сострадариум! Вот где ахиллесова пятка капитана «Орейи»…

— Ойген, мы еще недалеко отошли. Как бы «Эписумус» не огрел нас напоследок с правого борта.