Эскадра его высочества

Кингстаун погрузился в угрюмую ночную тьму Лишь кое-где горели редкие фонари. Но город не спал. По его улицам разъезжали кареты, сновали верховые, а в нескольких местах находились большие скопления вооруженных людей.

Севернее столицы, примерно в полумиле от городской стены, белели палатки военного лагеря. Там тоже не спали, были заметны перемещения многочисленных факелов. По-видимому, сторонники оппозиции полностью контролировали и Кингстаун, и его ближайшие окрестности.

Еще мрачнее выглядел Карлеиз. В замке вообще не горело ни единого огонька. По крайней мере, в окнах, обращенных к бухте и городу. Можно было бы подумать, что твердыня покинута, если б не редкие силуэты часовых, хорошо заметные на фоне звездного неба.

* * *

А ночь была хороша.

Звезды отражались в спокойной воде. Над бухтой, изредка попискивая, носились летучие мыши. В прохладном безветренном воздухе далеко разносились случайные звуки — лай собак, стук колес и подков по мостовым, позвякивание железа на стенах замка. Пахло дымком от костров, на которых еще совсем недавно дворники жгли опавшую листву. С пологих склонов окрестных гор мирно светились огни ферм и пригородных усадеб.

— Как все это, оказывается, хрупко. Вся эта мирная картина, — сказала Камея Изольде. — Так странно…

Обе стояли на капитанском балконе «Поларштерна».

— И как странно, что все это сохранить можешь только ты, — заметила Изольда.

— Почему я? Все мы. Я, что ли, выиграла сражение в бухте Монсазо? А пулю кто из плеча у Иржи вынул?

Изольда покачала головой.

— Конечно, все стараются. В меру сил и возможностей. Но наступил момент… Я думаю, что в конце концов главное будет зависеть не от адмирала, не от моего отца или герцога, а только от тебя, милая наша Скамейка. Так что… держитесь, ваше высочество.

— О господи! Да почему же не от адмирала, не от твоего отца или от дона Алонсо?

— Ты принцесса.

— Мне всего девятнадцать лет. Нашла вершительницу судеб!

— У тебя получится.

— Да с чего ты взяла?

— Ни с чего. А все равно получится.

Камея хотела махнуть рукой, но на полужесте себя остановила.

— Ты ничего не слышишь?

Изольда вместо ответа перебежала на правую половину балкона и перегнулась через планшир.

Из темноты слышались плеск и поскрипывание. Постепенно эти звуки усиливались. Высоко над палубой «Поларштерна» раздался крик марсового сигнальщика:

— Шлюпка с правой раковины! Дистанция…

— Тихо, медведь, — недовольно отозвался Свант. — Таким ревом весь Кингстаун перебудить можно. Сержант Неедлы!

— Я.

— Возьмите шесть человек и будьте на всякий случай у шторм-трапа.

— Ну вот, — грустно сказала Камея. — Напророчила ты мне. Неужели Бельтрамоно плывет?

— Пойдем посмотрим?

— Не хочу.

— Правда? Между прочим, рана у сержанта Неедлы зажила совсем недавно, — сообщила Изольда. — Я полагаю, что надо бы взглянуть на выздоравливающего, сестра Камея.

— С какой целью?

— Ну… чтобы понять, не слишком ли с ним строг шаутбенахт Свант.

Камея не выдержала и рассмеялась.

* * *

Два матроса поднесли к борту свернутый в рулон шторм-трап и сбросили его в темноту. Было слышно, как по наружной обшивке простучали деревянные выбленки. Через полминуты над фальшбортом показалась круглая лысая голова.

— Папа! — воскликнула Изольда и бросилась обниматься.

— Прошу прощения, миледи, — сказала голова. — Я не папа. Я ваш троюродный дядя.

Сконфуженная Изольда отшатнулась и принялась извиняться.

— Ничего, ничего, — добродушно сказал троюродный дядя. — Нас с вашим отцом и на свету-то легко перепутать. Придется вам познакомиться со мной поближе, юная леди. И уж во всяком случае, нанесите визит леди Джемайме, вашей тетушке. Из приличия надо хотя бы знать, как она выглядит!

Похохотав, троюродный дядюшка ловко соскочил на палубу, нахлобучил на голову шляпу и спросил со всею строгостью:

— Ну-с, господа, кто из вас моя племянница я уже знаю. А кто капитан?

— Шаутбенахт Свант, милорд. К вашим услугам.

— Лорд Десмонд, граф Бервик. Альбанский разумеется. Померанский Бервик все еще пыхтит на вашем жутком трапе. Померанские Бервики, милорд, всегда были неважными мореплавателями, доложу я вам. Я до сих пор не совсем верю, что Саймон прибыл к нам именно по воде.

— По воде, по воде, — сказал померанский Бервик, переваливаясь через фальшборт. — Уф! По воздуху еще не научился.

— Папа! — сказала Изольда и вновь бросилась обниматься.