Эскадренные миноносцы типа "Новик" в ВМФ СССР

Не прошло и месяца, как в результате включения "без команды и без проверки" турбовинтовой группы в 3 котельном отделении были выплавлены подшипники. Ремонтные работы, требующие проточки вала, оценили в 3000 рублен. Этим же приказом была отмечена "похабнейшая система смены вахт без докладов" по БЧ-5. Как "массовое явление отмечаю нечищеные пуговицы и бляхи". – писал в приказе командир "Сталина" 12 февраля того же года.

В службе на море нет мелочей и различные мелочи неизбежно перерастали в ежемесячные чрезвычайные происшествия. Так, 7 марта 1940 года при вытягивании торпеды из первого торпедного аппарата в результате "многочисленных нарушений" она упала на палубу, повредив ногу краснофлотцу Шульге. В результате расследования было установлено, что командир БЧ-3 лейтенант Ляпин поручил все руководство по замене торпеды краснофлотцу Добрякову, не проинструктировав последнего. Приказом по бригаде эсминцев от 8 марта 1940 года Ляпин отдавался под "суд чести", а командиру эсминца Никольскому и военному комиссару Симакову было "поставлено на вид". (51)

"Сталин" на якоре (вверху) и в походе

Эсминец "Войков" Конец 1940-х гг.

В ходе расследования выяснилось: левая торпеда первого торпедного аппарата вытягивалась из него для проведения смазки резервуара сжатого воздуха. При этом торпеда не оттягивалась и выдвигалась без поддерживающей тележки. Получив большой ход, она вышла из аппарата удерживающими Т-образными наделками и упала на палубу, переломив большую берцовую кость краснофлотцу М.А. Шульге, и легла хвостовой частью на котельный кожух и помяла оболочку хвостовой части на площади в "один квадратный дециметр". (50)

Далее черезвычайные ситуации начали приобретать хронический характер.

12 апреля было затоплено помещение шкиперской. При расследовании выяснилось, что при откачке воды из трюма, находящегося под шкиперской, оказался неисправен эжектор, отсутствовало давление в водяной магистрали. Командир БЧ-5 знал, что водоотливная система неисправна еще с постановки корабля на капитальный ремонт, т.е. с 1938 года. При включении же неисправной системы вода пошла "на оборот" в трюм, а не из него, и прежде чем это было обнаружено, затопила трюм через незакрытую горловину в шкиперской (на высоту примерно метра) и пошла в смежные помещения минных погребов и ленинскую каюту.

Рос масштаб воровства продуктов по сравнению даже с 1922 годом 6* . Согласно приказу № 51 от 28 апреля 1940 г. была выявлена разница между выписанными и фактически истраченными продуктами, отпускаемыми в кают-компапию: по сахару- в размере 49 килограммов (311 рублей 64 копейки), по сливочному маслу 17 кг.

Любопытно, что в эти же дни на другом корабле бригады – достраиваемом в Комсомольске-на-Амуре лидере "Тбилиси" – разбиралось дело о "контрреволюционой агитации в части". На лидере 29 апреля 1940 г. в книге вопросов и ответов в Ленинской комнате обнаружили следующий вопрос: "Товарищ батальонный комиссар, почему с каждым днем питание ухудшается, а паёк становится всё меньше. Не может ли эта зверская пища и дисциплина привести к "потемкину". Запись была сделана измененным почерком и без подписи.) (50)

Имело место и прямое пренебрежение служебными обязанностями: 10 июля (приказ № 78) дежурный по погребам не встал для замера температуры в 4 ч утра, хотя и был разбужен вестовым. Поднявшись же в 7 ч. он записал в журнал выдуманную температуру, совершив прямой должностной подлог.

Но день 28 августа 1940 года, судя по "книге приказов", переполнил чашу терпения командира:

1. Приказом № 92 краснофлотец БЧ-1 был приговорен к 15 суткам гауптвахтенного заключения за сои стоя на сигнальной вахте.

2. Приказом № 93 отмечалось "крайнее" положение с дисциплиной на корабле. В "предельно резких" выражениях командир припомнил подчиненным и сон на вахте, и то, что командир БЧ-3 уже знакомый нам лейтенант Ляпин "вечно врет расстояния при швартовке" и то, что командир БЧ-2 "постоянно не опрятен и одет не по форме", служа дурным примером подчиненным, а военфельдшер продолжает воровать продукты.

Но последней каплей, переполнившей "чашу терпения" командира, оказалось то, что в этот же самый день командир отделения, назначенный дежурным по погребам… потерял ключи от них!

Но, судя по приказу от 11 октября 1940 года, "атмосфера" на корабле принципиально не изменилась: было отмечено "неправильное поведение" командира отделения Худякова, когда последний приказал краснофлотцу Овсянникову "идти на камбуз чистить картошку". Тот же вместо того, чтобы немедленно выполнить приказ, ответил своему командиру: "Счас попью чаю, а потом уже пойду". При этом командир отделения не настоял на своём приказе, "уронив тем самым авторитет комсостава".