Эскадренный броненосец “Ростислав”. (1893-1920 гг.)

Не дошло до нас ни смелых адмиральских проектов переустройства флота, ни исполненного гражданского мужества предостережения (как это сделал великий князь Александр Михайлович) об авантюризме спешной отправки в Тихий океан эскадры З.П. Рожественского, ни провидческих планов государственного переустройства. Не особенно мудрым оказалось и решение Г.П. Чухниным судьбы нефтяного отопления на “Ростиславе”.

Требовавшее более высокого уровня обслуживания и внимания к работе далеко еще не совершенных форсунок, нефтяное отопление на “Ростиславе” со временем стало вызывать нарекания личного состава. В котлах не удавалось поддерживать спецификационное давление пара. Увеличенный расход мазута при неоптимальной, может быть, установке и регулировке форсунок сводил на нет теоретическое преимущество в дальности плавания. Эти существенные и вполне преодолимые (с ними давно уже, 30 лет используя мазут для котлов, справлялись судовладельцы Волги и Каспия) трудности для казенного судостроения оказались лишь удобным поводом чтобы избавиться от возни и хлопот с капризным новшеством.

Отсутствие традиций и кадров для систематических исследования и экспериментов довершили дело. Скорый на решение МТК, так недавно (1897 г.) смело декретировавший повсеместное введение нефтяного отопления на кораблях флота, теперь, спустя недолгое время, с легкостью от него отказывался. Словно и не было в природе того обширного перечня весомых экономических, технических и тактических преимуществ применения мазута для топок котлов, которым козыряли при его введении. Решили (в духе эпохи) по-военному просто. Боевой корабль не место для опытов, и коль скоро новшество не дает обещанного эффекта, то и вон его с корабля!.

Паровой катер с “Ростислава" в Севастопольской бухте

Поначалу в 1902 г. с нефтяным отоплением расправились на миноносцах, и комиссии контр-адмирала П.А. Безобразова стоило немалых трудов убедить начальство сохранить нефтяное отопление (включая вариант смешанного нефте-угольного) на трех достаточно удовлетворительно, а на одном с явными преимуществами – эксплуатировавшихся миноносцах Черноморского флота.

В марте 1904 г. генерал-адмирал “изъявил согласие” ликвидировать нефтяное отопление и на новейшем броненосце “Князь Потемкин-Таврический”. Введенное под впечатлением радужных надежд, вызванных удачным поначалу опытом “Ростислава”, но также оказавшееся лишенным авторского надзора и как-то не заладившееся в топках водотрудных котлов Бельвиля, оно теперь ликвидировалось не только на “Потемкине”, но и на строившихся по его усовершенствованному проекту броненосцах “Евстафий” и “Иоанн Златоуст”. После этого нетрудно было покончить с нефтяным отоплением и на “Ростиславе”. Не утруждая себя долгими рассуждениями (“Ростислав” не входил в число кораблей, предполагавшихся для отправки на подкрепление Тихоокеанской эскадры, и спешить с переделкой нефтяного отопления на угольное было вроде бы некуда), Г.П. Чухнин, однако, дал ход этому решению. По его представлению и в соответствии с приказом генерал-адмирала нефтяное отопление на “Ростиславе” ликвидировали зимой 1904-1905 г.

Этой бездумной, недешево стоящей и вредной для котлов (четырьмя годами ранее прошедших капитальный ремонт) “хирургией” с обширными переделками в угольных ямах, установкой подъемников для выбрасывания шлака за борт и т.д. применение нефтяного отопления на крупных кораблях флота было задержано по крайней мере на 10 лет.

Впрочем, как говорят некоторые данные, ряд нефтецистерн на “Ростиславе” был сохранен для пополнения при необходимости в море запасов продолжавших плавать с нефтяными котлами миноносцев №№ 263, 271, 272, 273 и канонерской лодки “Уралец”. А Г.П. Чухнину пришлось в эти годы, забыв о тактике и технике, всю свою огромную энергию и организаторские способности приложить для предотвращения, а затем и вооруженного подавления на флоте революционной смуты.

Пронесшийся над Россией сокрушительный ураган первой русской революции был особенно опасным на Черном море. Флот – одна из незыблемых, казалось, опор империи – вдруг зашатался и, подталкиваемый восстанием на броненосце “Потемкин”, едва не рухнул и чуть было не похоронил царизм. Но вместо давно назревших реформ режим продолжал уповать на силу. Во главе эскадры, подгоняемый паническим приказом Николая II утопить мятежный броненосец со всей командой и направляемый недрогнувшей рукой Г.П. Чухнина, метался “Ростислав” от Одессы до берегов Кавказа в этой прелюдии будущей, затопившей всю огромную Россию, гражданской войны. Но еще казалось диким и немыслимым стрелять по своим (хотя уже и был пример 9 января на Дворцовой площади в столице). И “Ростислав” (хвала командовавшим в тот момент флагманам А.Х. Кригеру и Ф.Ф. Вишневецкому) уступил, дав дорогу идущему напролом “Потемкину”, в “немом бое” под Одессой.