Эскалация

До Васильевых ехали около полутора часов — пришлось постоять в пробках. Когда добрались, и я увидел родовое гнездо Ани, сразу взгрустнул — дверец, в котором жили Васильевы, практически не отличался от резиденции Дворянского собрания Москвы.

Охрана на главном въезде в усадьбу, едва взглянув на номера нашей машины, открыла ворота, и мы поехали к дому Ани. Когда подъехали, она в сопровождении двух слуг уже ждала меня на крыльце.

Пока я ехал от Воронцова, решил, что как бы оно ни сложилось впоследствии, но по приезде я обязательно должен обнять и поцеловать Аню. Однако выйдя из машины, я передумал. Я не знал традиций орков, и неизвестно как могли расценить слуги, что молодую графиню обнимает какой-то непонятный парень. Не хотелось компрометировать подругу.

Аня тем временем спустилась на пару ступенек и сказала:

— Здравствуй, Роман! Как добрался?

— Спасибо, хорошо, — ответил я. — Рад тебя видеть.

— Тогда давай пройдём в дом, ты как раз приехал к обеду.

Судя по тому, что Аня очень сдержанно меня поприветствовала и по её официальному тону, я понял, что это был правильный выбор — не бросаться к ней с поцелуями. Мы вошли в дом, и когда прислуга убежала вперёд, я негромко высказал подруге своё недовольство:

— Понимаю, расцеловываться нельзя, но хоть обняла бы. Два дня не виделись.

— Я не стала рассказывать родителям о том, что между нами были отношения.

— А как ты им объяснила, что я взял с собой именно тебя?

— Сказала, что тебе был нужен лекарь.

— А ты молодец. Ладно, подождём, когда мы останемся вдвоём. И только не говори мне, что не останемся.

— Останемся, — успокоила меня Аня. — После обеда.

— Буду ждать с нетерпением.

Мы прошли в обеденный зал, где уже был накрыт стол, и родители Ани ждали нас, чтобы приступить к трапезе. Познакомились.

Граф Филипп Александрович Васильев произвёл на меня приятное впечатление — от него исходили исключительно положительные эмоции, он крепко пожал мне руку, поблагодарил за спасение дочери и сказал, что теперь я всегда могу рассчитывать на него, потому что он передо мной в долгу. Разве что не дал визитку, а так всё было очень похоже на ситуацию с Воронцовым. И

Графиня Варвара Георгиевна Васильева уже при первом взгляде показалась холодной и неприветливой, а когда я подошёл к ней поближе, меня прямо обдало волной неприязни. Это было неприятно, но объяснимо. Видимо, идея пригласить меня в гости, чтобы поблагодарить, принадлежала графу, а графиня была вынуждена подчиниться воле мужа. Кроме холодного «добрый день», я не услышал от неё ни слова.

Мы сели за стол, и я приготовился, что до конца трапезы не услышу графиню, но сильно ошибся. Почти сразу же прислуга принесла запечённого осетра, и Варвара Георгиевна, раскладывая на коленях белоснежную шёлковую салфетку, обратилась ко мне:

— Роман, Вам нужна помощь, чтобы разобраться с приборами?

«Нет, Ваше Сиятельство, я в случае чего, руками обойдусь», — подумал я, но вслух этого говорить не стал.

Вместо меня, сказал Филипп Александрович:

— Варенька, я думаю парень, который смог спасти нашу дочь и справится с кучей вооружённых врагов, как-нибудь справится с осетром.

— Я лишь предложила помощь, дорогой, — ответила графиня.

После этого всего мне захотелось просто побыстрее дождаться окончания обеда и остаться наедине с Аней. Есть мне совершенно не хотелось, но я принципиально попробовал все блюда, чтобы вредная графиня не думала, что я не знаю, какими приборами их следует есть.

Разговор худо-бедно мы с Филиппом Александровичем завязать смогли. Немного пообщавшись с графом на темы магии, обучения в Кутузовке и архитектуры столицы, я пришёл к выводу, что он хороший орк. И я совершенно не мог понять, что общего, кроме Ани, у него с такой вредной и неприятной графиней.

Во время десерта мы с Филиппом Александровичем поговорили о ранней весне, а в середине разговора о погоде, молчавшая почти всю трапезу, Варвара Георгиевна неожиданно спросила:

— Роман, во сколько за вами приедет водитель?

— Как только я ему позвоню, — ответил я на автомате.

— Роман никуда не торопится, — вступила в разговор Аня. — Я ещё должна показать ему свой зверинец.

С десертом и чаем мы расправились довольно быстро, на том трапеза и закончилась. Я поблагодарил Васильевых за обед, и мы с молодой графиней отправились смотреть зверинец.

— Ты на маму, пожалуйста, не обижайся, — сказала Аня, когда мы остались вдвоём. — Её иногда заносит на теме аристократических традиций. Она уже звонила в Кутузовскую академию и выясняла, есть ли там разделение студентов по происхождению. А потом долго возмущалась, что аристократы не обучаются отдельно от простолюдинов.

— Твоей маме надо было родиться эльфийкой, — заметил я, с горькой усмешкой.

— Тебе смешно, а мне не очень, — вздохнула Аня. — Она ещё не решила, отпустит ли меня в Кутузовку.

— Да уж, — сказал я. — Будет обидно, если ты не попадёшь в академию из-за предрассудков твоей мамы.