Эскапада

— И вы притворялись, будто помогаете этому Цинь Су. Лжеинспектору Маршу. Вы его намеренно запутали.

Я кивнул.

— Вы с Гудини знали, что он никакой не полицейский.

— Угу, — сказал я.

Великий человек догадался об этом, когда я сказал ему, что английские полицейские не носят оружия. Он нащупал пистолет в кармане сержанта Медоуза, когда пытался сдвинуть его с места в комнате графа. Он рассказал мне об этом на старой мельнице, отчего мисс Тернер так и ахнула.

Я же сообразил, в чем дело, наблюдая за действиями Цинь Су. Ни один полицейский, даже самый изысканно-деликатный, не станет заключать пари об исходе дела с магом. И он так и не спросил у Дарлин О'Брайен, подозреваемой, есть ли у нее алиби на то время, когда убили графа и когда стреляли из «винчестера».

— Так вот почему вчера вечером вы взяли с меня слово ничего не говорить Алисе, — сказала она. — Не рассказывать о том, что мисс Тернер нашла в комнате графа. Значит, вы уже тогда расставляли ей ловушку.

— Нет, — возразил я, — она была под подозрением, как и все остальные.

— Все были под подозрением?

— Да.

Она кивнула.

— Разумеется. Именно поэтому вы пришли ко мне тогда ночью.

— Я пришел, потому что вы меня пригласили.

Она покачала головой.

— Какой же я была дурой. Честь, дружба, преданность — для таких, как вы, эти понятия ничего не значат, верно?

— Они значат для меня очень много. Но работа прежде всего.

Она взглянула на меня.

— Полагаю, мне следует вас за это уважать, — сказала она. — Но я не обязана испытывать к вам симпатию, верно?

— Верно.

Она кивнула.

— Прощайте, господин Бомон.

— Прощайте, госпожа Корнель.

Она повернулась и ушла, постукивая каблуками по мраморному пату. Мышцы ее икр сжимались и разжимались, подобно кулакам, под хлопающим подолом юбки. В воздухе повис аромат ее духов.

Я не стал напоминать ей, что я никому не рассказал о ее дочери. В саду она сказала, что не видела мужа десять лет и что он умер в войну. Позднее, в своей комнате, она проговорилась, что дочь ее родилась через два года после того, как она его видела в последний раз. Либо она лгала, либо дочь у нее не от мужа.

Но это к делу не относилось, и я не счел нужным ее об этом спрашивать.

Через несколько минут я попрощался и с Великим человеком. Я стоял в большом зале и разглядывал стену, увешенную оружием. Там было все — от дубинок до полуавтоматических пистолетов. Люди издавна пользовались орудиями убийства, постоянно их совершенствуя. И будут продолжать совершенствовать дальше, пока убийство остается одним из сотен тысяч способов, с помощью которых мы можем утверждать свою значимость, закрывая при этом глаза на собственную никчемность.

— Фил, вы готовы ехать? Вещи сложили? — Это был он, с чемоданом в руке.

— Привет, Гарри. Нет еще. Я говорил с госпожой Аллардайс и мисс Тернер. Я возвращаюсь вместе с ними на поезде. Он отходит только в семь часов. — Я полез в карман, достал ключ от «Лансии» и протянул ему.

Он взглянул на ключ, потом поднял глаза на меня.

— Но, Фил. Я думал, мы поедем вместе.

— Цинь Су в тюрьме. Свое дело я сделал. И вам больше не нужен.

Он склонил голову набок и нахмурился.

— В чем дело, Фил? Вы чем-то расстроены?

— Нет, Гарри. Все в порядке. Надеюсь, вы благополучно доберетесь. Возможно, в Лондоне увидимся.

— Вы расстроены, Фил. Почему? Я разгадал эту тайну. Это же повод радоваться, разве не так?

— Для кого?

— Для меня и для вас. Теперь мы можем ехать. Утром встретим на вокзале Бесс и от души позавтракаем. В «Савойе», я думаю. Все будет замечательно, Фил!

— Гарри, — сказал я, — в это дело были замешаны люди.

— Простите?

— Это же не просто головоломка, Гарри, специально для вас, чтобы вы ее разгадали. В ней участвовали люди. Леди Перли и этот парень, Моузли…

— Но они же убили графа!

— Знаю. И заслужили наказание. Но у них есть друзья, Гарри. Семья. Лорд Боб. Сесилия. Госпожа Корнель. Даже слуги. Когда такое случается, страдают все ближние. И это оставляет след, возможно, на всю жизнь. А мы с вами всегда можем уйти.

— Но, Фил, кто-то должен раскрывать преступления.

— Да. И вы отлично поработали. Просто великолепно.

— Тогда в чем дело?

Зря я все это затеял. Он был неисправим. Я положил руку ему на плечо и сказал:

— Забудьте все. Поезжайте. Передайте от меня привет Бесс. Увидимся в Лондоне.

— Фил…

— Нет, правда, все в порядке. Поезжайте.

— Хорошо, Фил. Если вы настаиваете. — Он уже начал надувать губы.

Затем, как и все остальные, он повернулся и ушел. Спина прямая, голова поднята, шаги решительные. Я крикнул ему вслед:

— Осторожнее за рулем!

Но он меня не услышал или не захотел услышать, так что в порядке исключения последнее слово осталось за мной.

Вечерняя почта