Эскапада

— Старый такой. — Она повернулась к госпоже Аллардайс. — Точно как вы рассказывали. — Она снова посмотрела на меня и вздохнула. Думаю, ей было без разницы с кем разговаривать, лишь бы слушали. — Очень старый. Просто ветхий. И худой. Как скелет. Борода белая с желтизной и длинная, волосы тоже длинные.

— У вас горел свет, когда вы его видели?

— Да, я включила лампу сразу же, как услышала шум. Я не спала.

— Какой шум?

Она нахмурилась, вспоминая и стараясь рассказывать точнее.

— Как будто кто-то царапался. Когтями по камню. — Она обхватила себя за плечи и закрыла глаза.

— В чем он был?

Синие глаза открылись. Она еще раз вздохнула.

— В длинном белом балахоне, вроде ночной рубашки.

— Высокий? Маленький?

— Высокий, — сказала она. — Не такой, как вы, но тем не менее. И голову все клонил набок. Словно она была вывернута. — Девушка вздрогнула. — Это было ужасно. Сущий дьявол.

— Он что-нибудь сказал?

— Сказал… — Тут она спохватилась и покачала головой. — Нет, ничего не сказал.

В это мгновение я впервые почувствовал, что она лжет. Возможно, призрак ей попросту приснился. А значит, приснилось и то, что он разговаривал.

— Он что-нибудь делал? — спросил я.

Она снова покачала головой. И опять мне показалось, что она лжет.

— Нет, — сказала она. — Но он был здесь!

— Джентльмены! — послышался женский голос. Я повернулся. То была госпожа Корнель в красном шелковом халате с поясом. Густые темные волосы все так же великолепно уложены.

— Предлагаю, — сказала госпожа Корнель своим густым, мягким голосом, — вам всем вернуться в свои комнаты и позволить мне позаботиться о мисс Тернер.

— Почему-то, Ванесса, — заметил сэр Дэвид, — мне трудно представить тебя в роли Флоренс Найтингейл. — В его голосе мне послышалось раздражение.

— Почему-то, Дэвид, — парировала она, — мне трудно представить тебя доктором Ливингстоном. Мисс Тернер? Не хотите пойти со мной? Полагаю, вам лучше не пытаться сразу заснуть. Если хотите, у меня тоже есть коньяк. — Она мило улыбнулась сэру Дэвиду. Он ответил вежливой улыбкой. Обращаясь к мисс Тернер, она сказала: — У меня есть свободная комната, соседняя. Можете там переночевать.

Мисс Тернер взглянула на открытую дверь своей комнаты, оглядела нас всех и снова повернулась к госпоже Корнель. Подняла голову.

— Благодарю. Вы очень добры. Я бы выпила глоток. Но мне нужно взять халат.

Госпожа Корнель сказала:

— Я буду рада принести вам…

— Нет, нет, — отказалась мисс Тернер. — Спасибо. — Она опустила руки, повернулась и пошла к двери в свою комнату. Она высоко держала голову, гордая, как египетская царица. Только египетские царицы вряд ли носили розовые байковые ночные рубашки.

Госпожа Аллардайс прошипела театральным шепотом:

— Не стоит ее поощрять.

Госпожа Корнель ей мило улыбнулась.

— Уверена, что вы правы. Но какой вред от того, что она ненадолго отсюда уйдет? Не сомневаюсь, ей нужно время, чтобы прийти в себя. В принципе она мне кажется весьма здравомыслящей женщиной.

Госпожа Аллардайс нахмурилась. Она сомневалась, но пришлось подыграть. Возможно, потому, что госпожа Корнель действительно говорила разумные вещи, но, скорее всего, потому, что она была выше ее по положению.

— Прекрасно, — заявила она. — Впрочем, не могу сказать, что я одобряю коньяк в такое время.

Госпожа Корнель снова улыбнулась. У нее это получалось лучше, чем вышло бы у меня, если бы мне пришлось улыбаться госпоже Аллардайс.

— Не стоит беспокоиться, — сказала она. — Всего лишь глоточек.

Сэр Дэвид собрался что-то сказать госпоже Корнель, но тут вернулась мисс Тернер. На ней снова были очки, и она застегивала пуговицы на бесформенном сером халате. Он совсем не шел к синим глазам мисс Тернер. Да и вообще, к ним пошла бы не всякая одежда.

— Тогда идемте, — сказала госпожа Корнель. Она погладила мисс Тернер по левой руке. Потом повернулась к нам:

— Доброй ночи!

Мисс Тернер снова взглянула на нас, но промолчала.

Они ушли. Они представляли собой забавную пару — госпожа Корнель, изящная и сверкающая в красном шелке, и мисс Тернер, повыше ростом, напряженная и почти убогая в сером шерстяном халате. Вы не поверите, что можно одновременно казаться убогой и гордой, но мисс Тернер это каким-то образом удавалось.

Они вышли в коридор не оглядываясь.

Я обратился к госпоже Аллардайс:

— А вас-то что разбудило?

Она моргнула. Удивилась, по-видимому, что я спросил.

— Как что, ужасный крик, разумеется. Эта глупая девчонка меня жутко напугала. Я думала, мое бедное сердце сейчас разорвется. — Она положила руку на свою обширную грудь. Возможно, у нее и было сердце, только где-то там глубоко-глубоко.

— Мисс Тернер кричала дважды, — заметил я. — Какой именно крик вас разбудил?

— Первый. Он бы и мертвого разбудил.

— Что вы сделали, когда услышали крик?

— Я села и включила свет. — Она нахмурилась. — А почему вы спрашиваете?