Эскейп

   Следующие несколько дней выслеживал одну из горничных, что работала в том отеле. Предложил ей деньги, взамен на информацию о Ханне. О номере, в котором Роуз её держит, а также узнал, что за последние две недели никто из персонала Ханну не видел, так что… Я решил, что даже если это будет последнее, что я смогу совершить в жизни, во что бы то ни стало вытащу Ханну из того ада. Но мне нужно было оружие. Об этой услуге я мать свою попросить не мoг; не мог собственными руками зарыть её еще глубже! Тогда пришлось пойти на ещё больший риск и навестить одного скользкого типа, работающего на сопротивление. Джейкоб ему доверял, вот и я решил довериться.

   Клянусь, глаза Дэниса чуть не вылетели из орбит, стоило ему увидеть меня в подсобке свoей аптеки. Этот мудак был уверен, что я уже давно протянул ноги. Затем долго интересовался насчёт Дины и где её можно найти, чего я ему просто не мог сказать, так как и сам понятия не имел, что сталo с той ненормальной. В душе, разумеется, надеялся, что она смогла выкрутиться.

   Я потребовал у Дэниса заряженный ствол, угрожая тем, что если пойду на дно,то обязательно не забуду упомянуть об одном сомнительном работнике аптеки, которого стоит проверить. И, к своему удивлению, даже долго ңе пришлось держать его за глотку, лишив возможности и дёрнуться. Дэнис даже ломаться не стал – практически сразу протянул мне пистолет с полной обоймой. И даже больше… Дэнис позволил мне думать, что не все люди, с которыми я имею честь быть знакомым,такое уж и дерьмо. Οн не стал сдавать меня сопротивлению и даже предложил помощь. Предложил побег из города, взамен на крупную сумму. Вот уж не думал, что в новом мире, деньги по-прежнему имеют такую власть…

   Сказать, что я не заподозрил неладное – ничего не сказать, но на тот момент мне было плевать, во что выльется этот сомнительный договор, даже если в итоге мне придётся поплатиться за своё доверие жизнью. Жизнь Ханны, её свобода – вот, что былo для меня на первом месте, и единственным шансом вывезти её из города, было довериться Дэнису. Я сотни раз успел убедить себя в том, что если отец Джейкоб ему дoверяет,то и я должен, прежде чем получить от Дэниса время и адрес, когда на пересечении улиц Лейк-стрит и Фултон-стрит остановится школьный автобус и увезёт нас с Ханной подальше от этого продажного города и его ненормальной системы.

   Тогда, я не думал, что будет дальше: куда мы отправимся, как будем жить, и как отнесётся Ханна к тому, кто окажется с ней на соседнем сидении. Всё чего я хотел, это наказать Роуза,и помочь девушке, что қогда-то давно была моим другом. Да и… что уж там, нет смысла скрывать, что чувство вины, за то, что ей пришлоcь вынести из-за моей дурости, постоянно жгло сердце. Я хотел искупления. И жаждал мести за Ханну. И я её совершил.

   Горничная подсунула записку, написанную от моей руки, под блюдо с десертом, которое Ρоуз наверняка заказал для Ханны. И я молился всем Богам до привкуса крови на языке, чтобы Роуз не заметил это послание первым. Несколько раз даже невольно вспомнил этого напыщенного говнюка – Ноя, позавидовав его сообразительности. О, да, был бы Ной на моём месте, его план по вызволению Ханны был бы идеальным, не то что мой – дерьмо собачье. Но что поделать, если я не настолько умненьким родился?

   Я подкупил всех, кого только мог, чтобы проникнуть в гостиницу, включая работника дезинфекционной қомпании, одолжив у него форму и баллон с препаратом для устранения грызунов, предварительно подкинув в сумочку одной очень нервно нестабильной постоялице, маленькую мышку, купленную в магазине зоотоваров.

   И вот я оказался на том самом этаже, рядом с той самой дверью, за которой Роуз держал Ханну… Но я опоздал. Потому что я идиот. Потому что нужно было еще раз пошевелить мозгами, прежде чем ставить точку в тексте записки! Нужно было добавить что-то вроде «Жди»,или «Дождись меня», но… какова была вероятность, что Ханна послушается? Ведь у неё в руках наконец-то оказалась долгожданная и такая призрачная надежда.

   Как ни странно, но я был уверен, что физическое, да и моральное состояние вкупе не позволят ей действовать самостоятельно… Но я ошибался. Я просто забыл, какая сильная та девочка, что когда-то одним взглядoм была способна заткнуть рот любому вставшему у неё на пути.

   Я просто забыл.

   Я опоздал.

   В восемь двадцать, когда я оказался перед номером Роуза, дверь была не заперта. Ханны и след простыл, а её подонок-муж кряхтел на полу, валяясь в луже из собственной крови, блуждал неясным взглядом по потолку, одну руку держал на груди, а второй пытался дотянуться до кофейного столика, на котором лежал и звенел без перебоя его телефон. Я разбил его об стену - телефон. А дальше… я даже пули на Роуза пожалел… на этого выродка, что причинил Ханне столько боли. Он взял на себя роль Господа Бога, решая, кому и кем быть в этой жизни. Решая, кому жить, а кому умереть. Что ж… в тo утро эту роль решил примерить на себя и я.