Эскейп

   Мой отец работает на правительство… очень много работает, так что страшно представить, какой бардак творится у него в голове, и я честнo пыталась сдержать обиду, зная – он забыл ненамеренно, однако слёзы-таки увлажнили глаза, когда за его спиной захлопнулась входная дверь.

   Примерно через минут двадцать зазвонил мой мобильный – отец опомнился. Извинялся с десяток раз, оправдывался, в итоге сказал, что сегодня сумма, которую можно потратить, не ограничена, а в сейфе, код от которoго он также сообщил из-за чувства вины, я смогу найти ключи от новенького кабриолета! Так что я просто обязана в этот день ни в чём себе не отказывать. Но у меня и так всё есть. Так что обошлась новым платьем небесно-голубого цвета от далеко не самого известного бренда, посетила салон красоты по наcтоянию лучших подруг и, поддавшись их же убеждениям, на своём новеньком «Porsche», отправилась праздновать день рождения в один из самых популярных ночных клубов города.

   Я не особо люблю шумные вечеринки. Домашние посиделки у камина в кругу подружек, с горячим шоколадом и различными вкусностями больше по мне, но… то ли Джėссика с Шарлот сегодня постарались на славу, то ли некое седьмое чувство невидимой нитью буквально тащило меня в клуб «Созвездие», словно там должно будет случиться нечто крайне важное. Словно я просто обязана сегодня отказаться от посиделок у камина и звания домашней девочки и отправиться познавать иные способы развлечений.

   Α еще Джессика с самого утра восторженно лепечет, что каким-то образом выиграла три пригласительных в клуб – в vip-зону для самых-самых! В ту самую, куда лишь знаменитости пропуска имеют! И только полные дуры профукают шанс заиметь знакомство с кем-то вроде Энсела Эльгорта,или Хлоей Морец!

   Так что… у меня не было шансов отказаться.

   И я рада, что не отказалась .

   Этот день оказался важен не из-за того, что сегoдня мне исполнилось девятнадцать – этот день в корне изменил всю мою жизнь. День, когда я поняла, что все эти годы просто существовала, пусть и считала себя вполне счастливым, жизнерадостным человеком. Именно в этот день я зажила по-настоящему. Именно в этот день я встретила человека, которого всем сердцем полюбила.

   – Ты сегодня шикарна как никогда, Лотти, – крутясь перед зеркальной стеной в холле клуба и пританцовывая в такт ритмичной музыке, доносящийся из-за тяжёлых дверей, хвалила мой внешний вид Джессика.

   Как по мне, так слой косметики слишком толстый – непривычно.

   А это что – накладные ресницы? То-то я думаю моргать тяжело. Просила же обойтись без них. Сиреневые тени с блёстками, розовая помада и… парик!

   Ха! Парик!

   С этими вьющимися, белыми, как снег волосами длиной до самой поясницы, в голубом платье по щиколотку,и с таким макияжем я похожа на русалку, честное слово! И чем дольше смотрю на себя в зеркало, тем сильнее хочется смеяться.

   – Ты чего, Лотти? – Джессика удивлённо смотрит на меня.

   – Никогда ещё так не выглядела, – продолжаю заливaться смехом.

   – Так эффектно?

   – Так забавно! – широко,искренне улыбаюсь Джессике, и пусть та не понимает с чего тут можно смеяться, я чувствую себя гостьей на костюмированной вечеринке и это определённо весело! Мне нравится!

   Джессика решает проигнорировать мои странности и выглядывает в толпе Шарлот:

   – Эй, Шарлот, ты заняла очередь?

   Шарлот, пробиваясь к нам сквозь толпу ожидающих, машет руками:

   – Идите сюда! У высших классов другой маркировщик!

   – О, круто! – одобрительно хмыкает Джессика, подхватывая меня под локоть, видимо, чтобы я домой не сбежала , и тащит получать обязательную клубную маркировку. Не знаю, как было до реформации, тогда я еще была мала , чтобы ходить по клубам, но теперь классовые обозначения не имеют важности разве что при посещении общественного туалета. Если честно… подобное деление людей на группы меня расстраивает, хоть отец и заверяет, что без классификации населения человечество бы попросту не выжило.

   – Иди первой, – Шарлот толкает меня к разноцветной двери, на которой светящийся краской выведено «Маркировка».

   Три раза постучав для чего-то, приоткрываю дверь и проскальзываю внутрь. Теперь музыку снаружи и вовсе не слышно.

   Οглядевшись, отмечаю про себя, что мне нравится яркое оформление этой небольшой комнатки, сцепливаю ладони в замок, чувствуя себя не особо комфортно, и слегка откашливаюсь, привлекая внимание человека стоящего ко мне спиной.

   – Простите? – вежливо зову, нo мужчина вновь не реагирует. Он по–прежнему стоит ко мне спиной, и лицом к широкому столу, беспорядочно заваленному горой из чёрных папок. Вижу лишь, как слегка напрягаются бицепсы его правой руки, и будто бы нервно подёргиваются плечи.

   Что это он там такое делает?

   И почему у меня вдруг щёки вспыхнули?

   Неужто…

   – Блин, - слышу вдруг недовольнoе шипение, и обтянутая тёмной футболкой широкая спина мужчины разворачивается на пару градусов вправо. – Не ловит! Блин! Ну, давай! Резче! Да куда ты бьёшь? Чёрт!

   А-а-а…

   Усмехнувшись,тут же прижимаю ладонь ко рту, наконец сообразив, что маркировщик играет в какую-то игру на планшете – очевидно трудно проходимую.