Эсхатологический оптимизм. Философские размышления

Тим Керби: И это ключевой момент! Когда западное общество переходило от монархии к либерализму, кто первым получил свои права? Белые землевладельцы-мужчины! Они были политическими акторами, а все остальные оставались не-акторами – примерно так же, как сегодня несовершеннолетние не имеют реальной ответственности, не являются полноправными, или даже хуже, как в случае с рабами. Но время шло, и другие типы мужчин, с другой этнической принадлежностью, а также не-землевладельцы вошли в эту большую мужскую категорию политических акторов. А теперь – интересная вещь, которая произошла, когда женщины также захотели быть признанными законодательно, конституционно: вместо того, чтобы создать отдельную субъектность, отдельную идентичность, они стали пробиваться в мужскую категорию. То есть, когда женщины получили эти свои права, они обрели их, не удосужившись поднять женский статус с не-субъекта до отдельного женского субъекта, равноценного мужчинам. Они по своей сущности стали мужчинами. Возможно, это тот самый момент, где феминизм повернул не в ту сторону, и вот почему среди феминисток сегодня такое сильное желание, по сути, заменить мужчин, занять их место, или даже стать мужчинами. Но это все было давно, сто лет назад. Может быть, сегодня эта ключевая оплошность в концепции феминизма больше не релевантна, или как?

Дарья Платонова: Симона де Бовуар говорила, что женщины – это Другие. И этот статус Другого создан миром мужчин, поэтому женщины должны совершить революцию против мужского мира. Эта так называемая «вторая волна феминизма». Но Татьяна Горичева мыслила себе все иначе: женщины – это не Другие, созданные мужчинами, а Другие, созданные Богом. Она делала акцент на том, что иерархия между мужским миром и женским миром невозможна, потому что эти миры слишком различны и поэтому несопоставимы, их нельзя сравнивать. Татьяна Горичева говорит, что это основано на христианской религии, и когда дело касается Бога, то тут мужчины и женщины равны. Но они не равны в том смысле, что женщина имеет все те же права, что и мужчина, а вот мужчина не имеет таких же прав, как женщина. И все же – это два мира, они не аналогичны и не пересекаются, это разные миры.

Защита женщины как путь к ее уничтожению. Гендерный геноцид либеральных феминисток

Тим Керби: Мужчина и женщина, будучи одинаково ценными, но полностью разными по природе, по иронии, для западного общества – это довольно радикальная версия феминизма.

Дарья Платонова: Эта идея существовала не только в христианском феминизме, ее можно встретить и в представлениях западных феминисток. По крайней мере, на уровне декларации. Там это не связано с религией. Главным в таком «stand point feminism», является утверждение о том, что женский мир не имеет ничего общего с мужским, что мужское и женское – это две параллельные Вселенные. Это довольно парадоксальная вещь, несмотря на то, что кому-то может показаться слишком очевидным. Мы и правда разные, ментально, психологически, даже на уровне внешнего вида. Но проблема в том, что либеральный феминизм, который сейчас доминирует на Западе, сфокусирован на создании полного равенства для мужчин и женщин. То есть современный западный феминизм, казалось бы, призванный защищать женщин, прямо направлен на их уничтожение, на утрату их идентичности, на геноцид нашей половины человечества. Отсюда и навязывание обоим полам одинаковой психологии, однообразного внешнего вида. Образцом становятся уже не мужчины и не женщины, а некое бесполое существо. Сегодня именно так, через полный отказ от обоих Вселенных – мужской и женской, устанавливается гендерное равенство. Сегодня на Западе происходит именно это – одинаковость мужчин и женщин уже становится реальностью.

Русский феминизм

Тим Керби: Существующая тенденция к андрогинности, и то, что мужчин заставляют быть аморфными и пассивными, в то время как женщин хвалят за силу и лидерские качества, все это сильно запутывает и сбивает с толку западное общество. Это то же самое, что пытаться затолкать квадратные колышки в круглые отверстия. Зачем мы это делаем и почему так не происходит в России, которая открыта всем большим трендам из голливудских фильмов? Почему у русских какой-то странный иммунитет против этого?