Эскимо с Хоккайдо

– Обратившись к Ёси, мы пошли на большой риск, – признала Сэцуко. – Задним числом мы поняли: не стоило этого делать. Конечно, он мог бы создать позитивную рекламу для «Общества Феникса», но он был такой непредсказуемый.

– По упущенной рекламе не горюйте. Я позабочусь, чтобы на вашу долю печатной краски хватило.

– Не стоит, – отрезала Сэцуко. – Вы представите нас некомпетентными идиотами. А мы вовсе не идиоты, что бы вы ни думали по этому поводу. Мы пользуемся безупречными научными методами. Первоклассной аппаратурой. Криоприостановка жизни – современная идея, время настало, и…

– Я ознакомился с вашей литературой, – перебил я. – Вы меня сочтете невеждой, но, по-моему, вся идея сводится к тому, чтобы засунуть в холодильник бифштекс и рассчитывать, что обратно выйдет живая корова.

– Вот именно, – подхватила Сэцуко. – Вы – невежда. Ваша метафора и близко не передает столь сложный процесс, как криоприостановка. В конечном итоге, кризисная ситуация с Ёси доказала наше мастерство. Мы преодолели множество препятствий, чтобы сохранить дело Ёси в тайне. Вы, конечно, тоже кое-чего достигли, пытаясь нашу тайну раскрыть. Но много ли добра вы принесли?

– Я выяснил истину.

– Возможно, – сказала она. – И погубили своего друга Такэси. Велика ли польза от истины, которую вы так цените? «Общество Феникса» никогда не предстанет перед судом. Мы ушли в подполье. Несколько дней – и не останется и следа от многих лет работы, от самого нашего существования. И все это – ради того, чтобы прыщавые подростки могли полистать журнал, сидя на унитазе? Бессмысленная потеря, а?

– А как же люди в криобаллонах?

По ее лицу скользнула тревожная тень. На миг она показалась мне усталой, разочарованной, похожей на ту Сэцуко Нисимура, что сидела на берегу печального пруда без уток.

– Полагаю, вы расскажете полиции о нашем Криотории. Тела эксгумируют и произведут кремацию. Будущая жизнь для них не состоится.

– Не я обещал им бессмертие.

– Никто ничего не обещал, – сказала она. – Все наши пациенты сознательно шли на риск. Воскрешение гарантировать невозможно. Эта отрасль науки очень молода, предстоит еще множество сражений. Люди слишком консервативно относятся к смерти. Конечно, вы обратитесь к властям. Хотя это и означает, что ваш Друг Такэси Исикава никогда не вернется к жизни.

Я припомнил лицо Ночного Портье в тот миг, когда он понял: все кончено. Подумал о Такэси. Даже если через сто лет его сумеют оживить, проценты по ссудам к тому времени достигнут астрономических сумм.

И вдруг я заметил, что кошки ринулись к нам со всех сторон, из каждого угла, они скользили, как тени, задрав кверху пятнистые розовые носы, и глаза их сверкали. Я покосился на Дневного Менеджера – тот держал пакет с каким-то зеленоватым порошком.

– Мне очень жаль, господин Чака, – пробормотал он.

Не успел я спросить, за что он извиняется, как Менеджер швырнул пакетом в меня. Пакет ударил меня в грудь и взорвался. Я пошатнулся и отступил на шаг, крепко сжимая в руке револьвер. Порошок засыпал мне лицо, забился в нос и в рот.

Безошибочно знакомый запах. Судя по густому аромату, не дешевая уличная смесь, а концентрированная, многократно очищенная кошачья мята.

Наркотик для котика.

От первых двух зверюг я увернулся, но третий мутант впился мне в лицо, запустил когти в распухший нос. Я с воплем отодрал кота. Но уже подоспели его чуть более медлительные товарищи, прыгнули мне на живот, ударили в плечи и грудь. Я бился, как припадочный, стряхивая их с себя. Падая, они бороздили мое тело когтями. Бороться смысла не было. Слишком много котов набежало.

Я мог бы выстрелить. Дневной Менеджер и Сэцуко стояли всего в нескольких шагах от меня. Кого-нибудь из них я мог подстрелить. Но что толку?

Зубы и когти, шерсть и кровь, почти беззвучный шорох моей раздираемой плоти. Я упал, перекатился на живот. Сверху наваливались все новые и новые. Пригвоздили меня к полу, погребли под извивающейся массой одуревших четвероногих. Холодный ветер пахнул из двери – Дневной Менеджер и Сэцуко спешили уйти. Я слышал, как хлопают дверцы фургона, слышал, как он отъехал. Но гораздо отчетливее я слышал урчанье и визги котов, дравших мне плечи, затылок, докуда только доставали их когти.

ПРИПЕВ

Интервьюер: Если бы от «Святой стрелы» уцелел только один альбом, какой альбом вы бы хотели сохранить?

Ёси: Тот, который я еще не записал.

(«Мощный аккорд Японии». Последнее интервью)

26

– Дохните на меня.

Доктор Ник в кремовом смокинге, будто сделанном из гофрированной бумаги. То ли сознательно оделся попроще, то ли кто-то украл половину его драгоценностей, и все равно в раздевалке «Павильона № 2 Кикбоксинга Иокогамы» он выглядел чужаком.