Эскимо с Хоккайдо

Я выключил телевизор, зевнул, потер глаза. Похлопал себя по лицу в надежде подтянуть обвисшую кожу. Не знаю, помогает ли это реально, однако здесь, как и в любом ритуале, это не важно. Главное — занять себя. Затем я несколько раз отжался на трех пальцах, как учат йоги. Я не фанат фитнесса, но тело нужно держать в форме, и я делал что мог.

Кошка наблюдала за мной со своего насеста, равнодушная, как и прежде. Ей еще не доводилось встречать такого скучного постояльца. И кошек не любит, и поселился в отеле не пойми зачем — не ради секретного свидания, не ради семейного отдыха, не ради исполнения тантрического обряда, для которого требуется уединение и кошка. Да что там, даже порноканал не включаю! «Что, собственно говоря, ты делаешь в отеле „Кис-Кис“? — молча вопрошали кошачьи глаза. — Отжимаешься?»

На небе последние дневные лучи боролись с ранними зимними сумерками. Очертания гор размывались, сливаясь с тенями. Этот пейзаж прямо у меня под окном показался вдруг непостижимым и чуждым. Глухая виртуальная реальность на экране компьютера.

Вообразить себе будущее, в котором я стану выглядывать из окон незнакомых отелей, а рядом — лишь безымянный кот. Будущее с картины Эдварда Хоппера.14«Неудачник с кошкой».

Эти каникулы меня доконают.

2

Звякнул лифт. Кошка навострила ушки. Я сел в постели и тоже прислушался к тихому параду: по коридору приближались вкрадчивые шаги. Они замерли возле моего номера.

Громкий стук в дверь. Кошка всполошенно спрыгнула с телевизора, бесшумно приземлилась, метнулась к двери и запела на языке, не знающем других звуков, кроме «я», «м» и «у». Я вылез из постели и потащился к двери.

Повернул ручку и дернул на себя. Ночной Портье.

Он медленно раскачивался по часовой стрелке, словно борясь с силой земного тяготения. Глаза его смотрели в никуда, руки протягивали мне стопку свежих полотенец, которые я спрашивал четыре часа назад. Я о них совершенно позабыл.

— Домо аригато годзаймасу, — поблагодарил я, пытаясь изобразить бодрость, и потянулся за полотенцами. Почему-то от моих слов колебательное движение Ночного Портье сменило направление. Теперь его торс двигался против часовой стрелки, а мои руки так и повисли в пустоте, не ухватив полотенец. Кошка потерлась о его ногу.

— Хочу поговорить с вами, — заявил Ночной Портье.

— Заходите, пожалуйста.

— Хочу поговорить с вами о бессмертии.

Я уже совсем проснулся, да и кто заснет после долгого перелета и при такой разнице во времени? Почему бы и не ублаготворить старика? Когда-нибудь я сам превращусь в дряхлую развалину, буду бродить по гостиничным коридорам, желая поговорить с незнакомцами о бессмертии, или апокалипсисе, или хотя бы о немыслимо высоких ценах на мандарины в нынешнем году.

— Бессмертие, говорите? — переспросил я. — Сейчас освобожу вам стул.

Я включил свет. Портье вошел в номер. Я на минутку отвернулся, чтобы убрать со стула кейс.

— Выпить хотите? — предложил я, не оборачиваясь.

В ответ послышался глухой стук.

Ночной Портье распростерся на полу во весь рост. Так он почему-то казался еще выше.

Я бросился к нему, а кошка — под кровать. Что с вами, спросил я, но портье молчал. Я подхватил его подмышки и усадил, прислонив спиной к стене. Старик почти ничего не весил.

— Ушиблись?

Глаза его были закрыты, он еще дышал — едва-едва. Толком не соображая, что делаю, я схватил его запястье, нащупал пульс. Косточки тонкие, того гляди переломятся.

Свободную руку портье сунул в нагрудный карман, что-то нащупывая.

Лекарство! Я выпустил его запястье и, уже обнадеженный, сам полез к нему в карман.

Но таблеток там не оказалось. Я вытянул только ламинированную карточку, что-то вроде пропуска с фотографией Ночного Портье. На оборотной стороне красовалась стилизованная черная птица и рядом — номер телефона.

— Звоните! — прохрипел старик.

Я кивнул и ринулся к телефону. Набирая номер, я не спускал глаз с Ночного Портье, готовясь обрисовать ситуацию диспетчеру «скорой помощи». Я не знал, что сказать, кроме того, что старик упал.

Ответа не было. Я набрал номер еще раз. Голова Ночного Портье бессильно перекатывалась из стороны в сторону, грудь еще поднималась и опадала. Десять, двенадцать гудков. Я смотрел на старика и думал: что же теперь делать?

Вдруг он открыл глаза и посмотрел на меня.

— Они не идут, — то ли спросил, то ли сам себе ответил он.

Затуманенные глаза прояснились, голос звучал бодрее. Я принял этот миг просветления за благоприятный симптом.

— Сейчас позвоню вниз, — сказал я. — Держитесь.

Я сунул карточку с фотографией и загадочным телефоном в карман и позвонил дежурному администратору.

Точно не скажу, но где-то между вторым и третьим гудком Ночной Портье испустил дух.

В приличных отелях механизм смерти отлажен, существует заранее известный протокол, как провожать гостей, которым вздумалось съехать прежде времени. Японцев рисом не корми — только погоняй на боевой подготовке, так что будь отель «Кис-Кис» похож на другие гостиницы, здесь бы дважды в месяц проводили учения, как действовать в случае внезапной смерти.