Эскимосские сказки и мифы

Однажды, вскоре после того как женщина в очередной раз отплыла от берега, она услыхала шум и, выглянув, увидела много людей и дома; но они ее не видели. Так получалось, что мимо всех поселков она проплыла незамеченной. Однажды женщина проснулась и почувствовала, что ее лодка стоит на месте. Выглянув, она увидела, что нос лодки уткнулся в песчаный берег. Выбравшись, она узнала местность: здесь она прежде собирала ягоды. Забравшись на невысокую сопку, женщина увидела дом своих родителей. Разгрузив лодку и втащив все повыше на берег, она пошла домой.

Когда она вошла, мать спросила ее, не пришел ли с ней ее муж. Но она сказала им:

— Я пришла одна, мой муж, после того как кончился танцевальный праздник, отправился в обратный путь, и я не знаю, когда он приедет. Если у него будет кого послать, он пришлет его зимой, в то же время, когда он сам приходил в тот раз.

Все трое жили очень счастливо, питаясь тем, что привезла женщина, а когда пришло время, стали ждать посланца.

Пришел человек — смотри-ка! Да это отец Игыляка! Он сказал, что пришел за женой сына, хотя, сказал, он не знает, будет ли сын еще жив, когда они дойдут туда. Если сын останется жив, он, мол, будет вести себя лучше, чем раньше.

Они отправились вдвоем. Отец посадил ее на спину и не велел смотреть вокруг. Некоторое время они неслись галопом, потом перед самым рассветом он велел ей слезть, и они вошли в дом. На лежанке лежал Игыляк, но только голова его казалась нормальных размеров — такой он был худой и истощенный. Жена взяла ложку и стала кормить его мясным отваром, в котором плавало лишь несколько волокон мяса, и постепенно он стал набираться сил. Чем дальше, тем крепче отвар давала она ему, и наконец он поправился и снова смог охотиться.

Они вернулись к родителям жены и жили с ними, пока те не состарились и не умерли. Потом, перебравшись к родителям Игыляка, они жили с ними, пока и те не умерли от старости. В конце концов Игыляк раздал всем свои запасы еды — два помоста с разным мясом. Он сказал людям, что они с женой уходят в край, где нет места печали и страданиям, и они двое, превратившись в волков, убежали.

146. Волшебный медведь (Пер Вахтина Н.Б.) [169]

Жили старик и старуха, и детей у них не было. Они жили в стороне от других людей, потому что те никогда не давали им мяса, когда добывали нерпу. Однажды люди убили несколько белых медведей. Старик, которому нечего было есть, взял немного медвежьей крови, налил в деревянную плошку и сделал белого медведя. Это, как рассказывают, был первый сделанный им медведь, но потом он стал делать больших медведей. Когда этот первый медведь подрос, он пошел и поймал две нерпы, и у стариков стало много еды. Этот медведь часто приносил им и бородатых нерп.

Но однажды старик велел ему пойти и принести белого медведя. Назавтра медведь был очень угрюмым, но наконец пошел. Он убил несколько белых медведей и принес их. Потом, выйдя, он ушел и больше никогда не возвращался, а старики, когда увидели, что его нет, запели предсмертную песню и умерли.

147. Заклятие оленя (Пер Вахтина Н.Б.) [170]

Жили однажды мужчина, женщина и их единственный сын. Мужчина и мальчик все дни проводили на охоте на оленей: вокруг все олени были крупные. Однажды мальчик увидел одного очень крупного и радостно побежал за ним. Олень сначала убегал, но потом остановился, повернулся и позволил мальчику приблизиться. Когда тот уже собирался пустить стрелу, олень отбросил с головы капюшон и сказал:

— Не стреляй в меня, пойди поищи других оленей. Скоро у тебя их будет много.

— Нет, — ответил мальчик, — я хочу именно тебя. Ты очень большой и жирный.

— Не стреляй в меня, — повторил олень, — если выстрелишь, ты никогда не вернешься домой.

— Ну и что? — сказал мальчик. — Я тебя все равно убью. — И он выстрелил и убил оленя. Освежевав его и собрав мясо, он отправился домой. Вдруг кругом потемнело, да так, что он не мог разобрать дороги.

— Как же так? — сказал он. — Почему так темно? Я же не найду дороги домой! Может быть, мне лучше двигаться на ощупь?

И вот он пополз, то стукаясь об острые камни, то падая в воду. Скоро он устал, почувствовал голод и жажду. Он зачерпнул ладонью воду, чтобы напиться — у нее оказался вкус крови. Он плелся дальше, с каждым шагом уставая все больше.

— Увы! — сказал он наконец. — Нет смысла. Я никогда не дойду до дому. Я никогда не увижу отца и мать. Лучше я убью себя.

И вот он взял острый камень и попытался перерезать себе горло, разрезать лицо, тело, руки, ноги, но сумел только поцарапать себя, а серьезно пораниться он не смог. Он взял другой камень, потом третий — но все тщетно. Он так и полз в темноте, становясь все тоньше и тоньше, пока наконец его руки и ноги вовсе не сошли на нет, и тогда он умер.

148. Заклятие медведя (Пер Вахтина Н.Б.) [171]