Эскорт

Все присутствующие переглядываются друг с другом, прищурив веки, и если бы Эльза могла бы выбрать саундтрек к этой животрепещущей сцене, то это был бы «Шторм» Вивальди в органной обработке.

Она давно догадалась о том, что Драгон и Леон однояйцевые близнецы. Именно в тот момент, когда ДНК — тест на отцовство показал, что отец Конана — Леон. Тест сделали несколько лабораторий, едва ли Леонель подкупил бы всех до единого, даже если бы узнал, что она отправила Мишу в США с тайной, но важной миссией.

Все лаборатории показали, что отец Конана — Леонель, но ее восстанавливающаяся по крупицам память говорила ей совершенно об обратном. Поверить в то, что Леон и Драгон — однояйцевые близнецы и их ДНК идентичны, сложно, учитывая их отличающуюся внешность. Разумеется, они похожи друг на друга, но не являются копиями. Однако хромосомная аномалия, встречающаяся крайне редко, но все же — случающаяся, объясняет различия между братьями. В медицине таких близнецов называют «полуидентичными» — когда они рождаются монозиготными, но различными, порой даже по половому признаку.

Когда Эльза осознала этот факт, то прекрасно поняла многие мотивы поступков Леонеля и даже распаковала основную суть его личности.

Точных данных о том, как такое возможно, у нее нет. Но по каким-то причинам Валентин Голденштерн представил миру одного из близнецов своим законным сыном, а другого — признанным, но внебрачным. Годы шли, и, увидев некоторые отклонения в здоровье Леона, он осознал, что сделал ошибку. Несмотря на сильную любовь к Леону, он наверняка автоматически начал ущемлять его, и перекладывать на ребенка проекции своих страхов, что тот погибнет в молодом возрасте, взращивая в Леонеле комплекс неполноценности.

Леон затаил детскую и явно невыраженную обиду. С самого детства осознавать то, что тебя так легко заменить кем-то другим, когда ты подрастающий «царевич» — такая себе новость, ударяющая по самолюбию. «Ты не уникален», — звучит как приговор. Тщеславию. Гордыне. А для носителя «голубой крови» это настоящий крах, особенно, когда все вокруг пророчат тебе скорую или внезапную смерть.

Но поскольку, в детстве братья были дружны, их конфликты начались именно с тех пор, когда Леон случайно узнал о том, что его не просто хотят заменить братом, но еще и имеют для этого все основания.

Такую логическую цепочку простроила в голове Эльза, ожидая, что недоступные кусочки картинки откроются в самое ближайшее время. И расскажет их сам Леон, обязательно из первых уст.

— Моя кровь открывает ячейку, несмотря на то, что мы братья-близнецы? — повторяет Драгон, откашлявшись и пробив свой низкий баритон сквозь киловатты застрявшего в горле недоумения. Очевидно, что он всеми силами пытается сохранить невозмутимый, непоколебимый и пуленепробиваемый вид.

Если учесть обстоятельства, у него отлично получается.

Хотя, честно признаться, он иногда ощущал это. Особую связь, между ним и братом, и иногда даже думал, что они как части единого целого.

И расположение его сердца…он часто читал о том, что такой аномалией может быть наделен один из братьев-близнецов.

— Ох, как приятно видеть плохо скрываемый шок, Драгон. Я тоже был удивлен, когда узнал об этом обстоятельстве, еще в девять лет. Лили…прислуга отца, его любовница — моя биологическая мать. Ты же не раз слышал эти намеки в ее бормотаниях, пока она варила нам травки? Только она не удосужилась рассказать тебе правду, Драгон. А я ее просто подслушал. Так нелепо, так глупо. Моя мать и Лили забеременели в одно время, но МерсЕдес родила мертвого малыша. А Лили — близнецов, которых наш отец разделил таким образом, чтобы не запятнать репутацию своей жены, в жилах которой текла королевская кровь. Он всегда переживал о том, что будет судачить его окружение, и не хотел, чтобы все знали, что Мерседес не смогла выносить ребенка. Я очень надеялся на то, что он хотя бы проявит благоразумие, останется справедливым и отдаст власть в мои руки, ведь именно меня он к ней и готовил. Но, увы, он оказался глуп, к твоему глубочайшему сожалению, — с елейным злорадством в голосе, нашептывает Леонель. — Я надеюсь, ты понимаешь, что это значит? Я всегда получаю то, что хочу. Поэтому ты откроешь этот сейф для меня.

Аарон Дуглас вытягивается в лице, но никак не комментирует угрозы одного брата в сторону другого. Чего-то подобного стоило ожидать. Междоусобные разборки — не его дело, его долг — свидетельствовать открытие «ящика Пандоры».