Эскорт

Она меняет всю атмосферу в комнате, когда заходит в нее, и в этом и кроется секрет ее успеха в «профессии».

Она не крот, вынюхивающий инсайдерскую информацию, а настоящая пантера, ввергающая в шок своим видом и поведением, а после хищно поглощающая и забирающая свое.

Именно мимо такой женщины никогда не пройдет мой брат, наделенный исключительным вкусом и королевскими замашками, и если честно — большая часть мужской половины человечества не останутся равнодушными к этой колдунье.

В отличии от Лео, я могу легко устоять перед женской магией, какой бы соблазнительной ведьмой ни была девушка. И причина, по которой Эльза едва ли способна всколыхнуть во мне что-либо кроме холодного расчета, проста и заключается в том, что я уже однажды любил так сильно, как на это способен мужчина, и никогда не захочу повторить это снова.

Я отключил рубильник чувств в своей душе, и ни капли не жалею об этом. Пройдя через процедуру, я отказался от своего прошлого, стер из памяти то, что каждый день делало меня слабым и уязвимым, падким на соблазны и искушения.

Поэтому на женщин я смотрю как на инструменты для достижения своих целей. Как на красивые брильянты или минералы, каждый из которых требует огранки. Хотя, честно признаться, ее цепкий ум и умение выходить сухой из воды, восхищает даже меня. Леонель тоже не сможет устоять перед дальновидными девушками.

Моя идеальная кандидатка. Перебрав десятки из вас, я наконец-то нашел тебя.

Связав нас наручниками, она должно быть не ожидала, что добровольно призвала меня дергать ее за ниточки. Но не сам процесс доставит мне удовольствие. Я намерен достичь результата и раз и навсегда перерезать пуповину зависимости от своей семьи. И на руинах нашего дворянского рода, возникнет моя империя, где ни один лишний шаг не будет совершен без моего ведома.

Я планирую взять под контроль каждую их мысль, каждый страх, каждую тайну. И только я буду решать, кому завтра проснуться живым, а кому умереть. Кому потерять своих жен и детей, кому сохранить семью.

Наверное, пережитый опыт я не пожелаю никому, даже заклятому врагу. И несмотря на то, что я не испытываю боли утраты, я считаю своим долгом закончить расследование и понять наконец, кто именно из моих безумных родственников посмел воткнуть мне нож в спину.

Отец, один из братьев, дядя…это мог быть кто-угодно из них, и я обязательно узнаю правду, как только все они склонят передо мной свои царские головы. А я вытрясу из этих пустых черепов идеи и стратегии, которые мне не по нраву. Я хотел мира и спокойствия, не просил о большем. Они сами ввязали меня в свою «игру престолов», но не до оценили, что раздразнили дракона.

Каждый член семьи Голденштерн мнит себя Богом и считает себя ответственным за порядок во всем мире, а я вижу каждого из них, как убийцу, чьи руки по локоть в крови.

Я не исключение. И я готов убивать до тех пор, пока баланс не будет восстановлен.

Приветствую Миллера рукопожатием, замечая, что с момента нашей последней встречи он сильно постарел. Говорят, что по выходным он здорово выпивает, едва просыхая к своей смене и проведению операций, и этот факт подтверждает легкая отечность на его лице и тяжелые мешки, образовывавшиеся под глазами. Еще вчера он был сорокалетним красавцем, за которым ухлестывали молодые медсестры, но сегодня его внешний вид заставляет меня всерьёз задуматься о продолжении нашего сотрудничества. Увы, менять семейных врачей — не лучшая идея. В целях сохранения конфиденциальности, мы вынуждены сохранять и оберегать налаженные до автоматизма связи. Миллеру я доверяю, а с его небольшой зависимостью вполне способен справиться продукт биохакинга — меандр. Нужно будет поставить на нем пару опытов.

— Да, мистер Голден…простите, мистер Прайс, — быстро исправляется доктор, поправляя съехавшие на переносицу очки-половинки. — Я решил сообщить вам такую важную новость лично. Этот день настал, Драгон. Ваш отец открыл глаза.

Снежный ком в груди превращается в кол, вставленный поперек груди. Легкие наливает свинцом, дышать становится тяжелее, но ни одним внешним проявлением я не выдаю своего эмоционального состояния.

— Он стабилен?

— Да. Есть шансы, что он вернется к жизни. Пока трудно сделать прогнозы. Четыре года комы. Не уверен, что он остался прежним человеком. В медицине случаются разные случаи, но считайте, что это будет возвращением с того света. А его случай весьма тяжелый.

— Отлично, — сухо отзываюсь я. — Делайте то, что нужно. Продолжайте свою работу. Вы правильно сделали, что сказали мне лично. Доктор Миллер, я надеюсь, что мой брат узнает об этом в последнюю очередь. Иначе ваша дочь буде «случайно» отчислена из Стенфорда, — ледяным тоном ставлю свои условия, легко продавливая манипулятивный рычаг над головой Миллера.

Не самая приятная часть моей личности, так называемая теневая сторона. В отличии от отца и брата, я плохой убийца, но превосходный манипулятор.