Эскорт

— Что? Эскортом? Эльза не такая! Она работает маркетологом в крупной компании, — Рамазан готов броситься грудью на амбразуру, чтобы защитить меня. На крючке моем сидит, да только кажется, соскакивает вместе с моими деньгами и временем. Его ладони впиваются в край покерного стола, и он сжимает его с такой силой, что костяшки белеют. Лицо араба искажает гримаса негодования. Он даже мысли не допускает о том, что я могу быть не тем «ангелом», в которого играла каждую встречу. И это, то, что получается у меня лучше всего — я создаю образ себя перед каждым мужчиной, заставляю их слепо верить в его реальность, и никогда не допускаю осечек. Они всегда видят меня с той стороны, с какой я предстаю перед ними, но ни один из них не знает меня настоящую.

— Хочешь сказать, камеры на столе установила не она? — плотно сжав челюсти, Стефан проводит пальцем по ободу вокруг своих фишек, и вслепую нащупав крошечную выпуклость указательным пальцем, возводит его вверх. С победной ухмылкой он демонстрирует всем присутствующим подушечку указательного пальца, которую украшает черная точка. А именно, самая маленькая в мире камера.

Тихие смешки и ругательства присутствующих на несколько секунд наполняют пространство, и лишь Драгон Прайс с невозмутимым видом наблюдает за разворачивающимся перед ним шоу. Словно это он и жаждал перед собой увидеть и пришел сюда не в покер играть, а на секанс захватывающего триллера.

— Нет, Эльза на это не способна, — едва дыша, защищает меня Рамазан, обхватывая мою руку. Все это время я молчу, глядя на Шрама невинными глазами, блестящими от слез. — Правда, детка? Скажи мне, ты ведь не могла меня так подставить? — обращается он ко мне, нежно касаясь моих волос, убирая их от лица.

— Как, милый? Я впервые в этом доме. К тому же, откуда у меня может быть такая камера? — тихо и доверчиво шепчу Рамазану я. Затем обращаюсь ко всему столу, проговаривая громче: — Вы в своем уме? Откуда у меня может быть такая техника? Вы уж определитесь, кто я в ваших глазах — дешевая эскортница или агент ЦРУ! — возмущенно добавляю я, демонстративно надсмехаясь над их паранойей.

— Заткнись, хитрая подстилка, иначе я из тебя одним выстрелом всю дурь вытрясу, — рявкает Шрам, скаля зубы. — А кто из вас крыса я выясню очень быстро. Приступайте, друзья, — ублюдок вновь отдает свой коронный «фас» здоровым охранникам.

За глухим звуком удара следует крик Ванессы.

У меня кровь стынет в жилах, и сердце сжимается, как только ее губы начинают дрожать, их разделяет багровая струйка крови. Молодая и юная девушка начинает вопить, что есть мочи, лишь бы не допустить новых насильственных действий над своим телом. Каждая попытка к сопротивлению усугубляет ее положение, они с силой заворачивают ее запястья за спиной, и еще одна увесистая пощечина приходится на ее левую щеку. Голова Несс по инерции дергается в сторону, грудная клетка поднимается и опадает со стремительной скоростью. Ей не хватает воздуха. Девушка захлебывается слезами и вскриками, находясь не в силах даже молить о пощаде.

— Оставь эту девчонку, Стефан. Она лишь пешка в руках блондинки, — с пренебрежительным милосердием, просит Драгон. Тот самый мужчина, с замечания которого, и начался наш с Ванессой ад.

Мог бы и молчать, ублюдок, если так о Ванессе беспокоишься. Зачем нас выдавать, а потом останавливать экзекуцию? Совесть проснулась?

Аристократический урод. Да здесь все того, что за приключения я опять нашла на свою пятую точку? Это что, мой личный экзамен перед долгожданной встречей с Голденштерном?

— Ох, кто заговорил. Ты же и обвинил нас в том, чего мы не совершали! Или делаешь вид, что способен на сострадание? Я знаю вас всего несколько минут, но уверена в том, что благородство — не ваш конек, мистер Прайс, — фыркаю я, бросая уничтожающий взор на сдавшего нас холеного выскочку.

Кровь в моих жилах превращается в свинец, как только комнату виллы наполняет очередной истошный крик Ванессы. Один из внушительного размера секьюрити хватает ее за волосы на затылке и дергает их назад. Учитывая размеры охранника и силу в его надутых бицепсах, если он потянет сильнее в следующий раз — он просто напросто сдерет с Ванессы скальп. Не выдерживая столь жуткой картины, я, наконец, сдаюсь: