Эскорт для босса или Верни моего ребенка (СИ)

— Можно сделать за несколько часов, но тогда прямо сейчас придётся отправлять курьера в лабораторию на такси, а там доплачивать человеку, который останется внеурочно и будет делать анализ.

— Отлично! Включите это в счёт. Мне важно получить результат как можно быстрее. Быстрее! — повторяю я и смотрю прямо в глаза перепуганной девицы, а она рисует мне ценник на бумажке.

Понимаю, что это не стоит столько, и я мог бы поспорить с ней, но я не планирую этого делать. Я оплачиваю сумму, которую она мне называет, понимая, что она поделит её между собой и коллегами, потому что даже не выбивает мне чек… Впрочем, всё это не имеет значения. Мне нужны результаты.

— Вам придётся подождать часа три… Может четыре… Или пять, — пищит девица.

— Мне нужно, чтобы до вечера результаты уже пришли мне на почту или я разнесу эту клинику. Вам это ясно?

Она принимается кивать, а я спешно выхожу на улицу и втягиваю морозный воздух с примесью гари полной грудью.

— С кем осталась Саша? — обеспокоенным голосом спрашивает вылетевшая следом за мной Ева.

Я оборачиваюсь и несколько секунд смотрю в её сторону.

Красивая…

Испуганная…

Потерянная…

Быть может, она на самом деле была всего лишь пешкой? Засланцем в чьей-то хитрой игре? Быть может, она не специально появилась в моей жизни и на самом деле уверена, что Саша её дочь?

Отрешившись от этих мыслей, я отрицательно мотаю головой. Не хочу об этом думать, потому что с каждой секундой становится только хуже, противнее на душе.

— С доверенным человеком! — сухо отрезаю я. — Где планируешь дожидаться результатов анализов?

— Я думала, что мы дождёмся их вместе, — пожимает плечами Ева.

— Хочешь провести со мной больше времени, да, Загадка? — спрашиваю я, надвигаясь на девушку и заставляя её буквально вжаться в стену. Она дрожит, когда наши тела соприкасаются, а я ликую и почти касаюсь её губ своими.

Почему же даже сейчас, когда я посчитал, что она предала меня, моё тело жаждет близости с ней? Почему меня так сильно тянет к этой девушке? Что в ней такого?

— Дмитрий Александрович! — задыхаясь, лепечет Загадка. — Дима, я думаю, что нам не следует…

Она кладёт ладони мне на грудь, но я не позволяю ей оттолкнуть меня и лишь сильнее прижимаю к себе. Мы смотрим друг другу в глаза, и наши сердце бьются в унисон.

Ну давай, Загадка, докажи мне, что я тебе безразличен, и позволь продолжить ненавидеть тебя, как и должно быть!

Глава 21. Ева

— Я думаю, что нам не следует… — смотрю в его глаза, и буквально ныряю в водоворот его страстей, которые вихрем закручивают меня за собой. Я вижу в них так много, и так мало! В его темных омутах — тоска, надежда, вопрос, утверждение…Все намешано диким коктейлем, и я понимаю, что он точно также страшится неизвестности, как и я — это видно по припухлостям в области глаз. Мужчина явно провел бессонную ночь, также, как и я, и это обстоятельство делает нашу ситуацию еще более катастрофичной, чем была до этого.

Как было бы легче воевать с ним, если бы Царев не был так сильно привязан к дочке, если бы не чувствовал такую железную связь с ней!

— Прошу, не нужно, — чувствую тяжелое, горячее дыхание возле своей щеки и понимаю, что все мое тело начинает непроизвольно дрожать. Эта реакция моего тела неосознанная, и потому я ничего не могу поделать с этим.

— Ев-ва, — шепчет он мне куда-то в угол глаза, и я не могу сдержаться, приподнимаю подбородок.

На секунду мы скрещиваемся с ним взглядами, словно враги — шпагами, и тут же мне кажется, будто между нами разлетаются искры. Словно кто-то щелкнул зажигалкой в комнате, заполненной газом. Все вокруг взрывается, летит к чертям в тот момент, когда его губы обрушиваются на мои.

Он издает какой-то гортанный звук, и он отзывается во мне волной вожделения.

Его губы сминают мои, язык проникает в мой рот, и я теряю связь с реальностью, обмякая в его руках. Не удержаться от этого искушения — поднимаю руки вверх, притягиваю его за плечи ближе, как будто пытаюсь просочиться в него, стать с ним одним целым, и провожу ладонью по жестковатым волосам.

Он чувствует то же, что и я — страшное возбуждение, и при этом глухое раздражение к обстоятельствам, почему мы оказались с ним здесь, у ворот клиники, которая может решить наши судьбы после оглашения результата.

Кажется, что томительные часы он отпускает меня. Смотрит слегка расфокусированным от страсти взглядом. Прижимается своим лбом к моему.

— Дима, — хватаю его за отвороты зимнего пальто, боясь, что это хрупкое равновесие между нами исчезнет и говорю то, что давно должна была сказать, зная его характер, его паранойю, обстоятельства его жизни. — Я не враг тебе, верь мне. Мне действительно сказали здесь, в клинике, что я потеряла ребенка. Но Саша слишком похожа на меня. Слишком. Так не бывает, понимаешь? Не бывает!

Мне хочется реветь в голос, когда вижу, что Царев берет себя в руки, приходит в свое обычное состояние и глядит с недоверием на меня, а потому продолжаю торопливо: