Эскорт для чудовища (СИ)

— Ты быстрее наденешь платье, чем я буду выходить и заходить. Я не смотрю.

— Кирилл!

— Что? — теперь его быстрый взгляд — как выстрел холодной пулей в самое сердце. Я даже дергаюсь от неожиданности. — Неприятно, когда к тебе лезут без разрешения? Какого черта ты свой нос пихаешь в мою жизнь, Саша? Объяснишь? — он приближается ко мне, а я в шоке отступаю, наткнувшись голыми лопатками на ледяную поверхность зеркала, — судя по твоей реакции, у тебя все в порядке с осознанием личных границ. Значит, мне стоит задать тебе этот вопрос: что тебе нужно от моей жизни?

— Да ничего особого, — вырывается у меня, поняв, о чем он будет вести разговор, — просто испугалась из-за сгоревшей машины и хотела убедиться, что это не было покушением. Пришлось немного обмануть твоих телохранителей…

— Лгунья, — выдыхает он холодненько, — поэтому ты набирала в поиске по чату «Альмина»? У тебя и твоей сестры одинаковая проблема: вы обе никак не можете понять, что у вас на лице написано, когда вы врете.

— Смоленский…

— Я же сказал тебе: к ее смерти я непричастен. Что еще тебе надо? Разнюхивать я тебе не дам, что тогда произошло. А, блин, да толку тебе говорить? — он небрежно взъерошивает темные волосы рукой, — ты все равно не успокоишься. Мне было бы проще разорвать контракт с тобой. Только меня что-то от этого останавливает.

Закончив этот монолог, он достает телефон. Я настороженно смотрю, сжимая в руках вешалку с железным крючком и думая, что он собирается предпринять. Смоленский набирает чей-то номер, подносит телефон к уху и спустя пару секунд произносит:

— Скинь мне в облако парочку видео с Альминой, которые мы отправляли полиции. Ага, вроде тех. Давай, жду.

— Видео? — переспрашиваю я удивленно, когда Смоленский убирает телефон обратно.

— Ты ведь хочешь подтверждения, что твоя сестра — отбитая на всю голову? Я тебе их предоставлю. После этого, надеюсь, ты перестанешь лезть куда не надо, Саша, — он смотрит на меня так прямо и давяще, что я отвожу взгляд, не выдержав, — кое-какие вещи мне незачем скрывать, но я тебе вроде говорил, что есть тайны, которые тебя не касаются, поэтому усмири свой любопытный нос.

Черт. Я выдыхаю, представляя, что у меня изо рта выходит облачко напряжения. Честно говоря, я опасалась, что после того, как телохранители раскрыли мою небольшую подлость, Смоленский прикажет им готовить лопаты и запланирует поездку со мной в дремучий лес.

Он поступил по-другому. Но… видео с моей сестрой, которое он отправлял полиции? Что там, черт побери, происходило? Меня сейчас разорвет от волнения.

— Моя сестра никогда не была неуравновешенной, — произношу я, чтобы немного оправдаться, — поэтому мне сложно верить только твоим словам. Ладно. Я посмотрю видео и сделаю свои выводы. Ты… — я смотрю, как он садится расслабленно на диван, откинувшись удобно на подлокотник и снова доставая телефон, — ты что, собираешься сидеть здесь? Я переодеваюсь, вообще-то.

— Я хотел расслабиться перед предстоящей встречей, — отвечает Смоленский, уткнувшись в экран, — мне уже лень идти до своей комнаты. Приготовь мне кофе, как закончишь. И на тебя я не смотрю, у меня открыт «Нетфликс». Можешь спокойно переодеваться.

Ну офигеть теперь. Как непосредственно. Я смотрю на него, приподняв бровь, но мое возмущение остается проигнорированным, так как Смоленский и впрямь увлечен тем, что происходит на экране его сматрфона. «Вообще-то, я считала эту комнату своей» — мелькает в голове одинокая мысль, — «я как-то не привыкла запирать двери. Стоит ли ожидать, что Смоленскому однажды станет скучно и он припрется в самый неподходящий момент? Когда я проснусь с опухшим лицом, например, или пока сплю в одном нижнем белье».

Господи, поскорее бы пролетела эта неделя.

* * *

— Я покажу тебе видео после встречи, — сообщает мне Смоленский, когда я непрозрачно намекаю ему о данном обещании, так и не дождавшись видеозаписей с Алей, — мне не нужно, чтобы ты ходила сегодня вечером с загруженной мордашкой.

Он садится в машину. Я в этот момент неосознанно прикасаюсь кончиками пальцев к своему лицу. «Мордашка»? Серьезно? Чем ближе встреча, тем более Смоленский производит впечатление человека в хорошем настроении.

— Да не стоит, я сама, — сквозь зубы говорю я Церберу, который открывает мне дверь. Когда мы пересекаемся взглядами, кажется, что между нами проскакивают маленькие молнии. Ну, только с моей стороны. Потому что мужчина тут же отводит глаза в сторону, делая вид, что они меня не сдавали и вообще тут не при чем.

Хоть бы выслушали! Я же пыталась перед ними оправдаться!

Я тоже сажусь в машину и захлопываю дверь, выдрав ее из руки телохранителя. Потом смотрю на экран своего телефона, который мне выдал Смоленский. Ни одного сообщения и звонка. Мое беспокойство начинает расти с утроенной силой, просто потому что… какие причины не перезванивать могут быть у матери? Прошло уже несколько часов. Она не могла не заметить, что я пыталась ей дозвониться.