Эскорт для мальчика-мажора

Заходя то с одной, то с другой стороны, я выискивала пути, которыми можно было бы проникнуть внутрь. Но смотревшая носом в небо яхта не предоставляла возможностей для подхода. Проникнуть в ее внутренние помещения, сейчас наверняка уже почти полностью залитые водой, можно было, только цепляясь, как обезьяна, всеми конечностями за все, что попадется. Догадываясь, что неудобства, которые могли ожидать там меня, ожидали бы и любого другого, кому вздумалось бы проникнуть внутрь, я как-то поуспокоилась насчет того, что кому-то могло прийти в голову устроить здесь засаду.

«Водолазы уже уплыли, – умиротворенно думала я. – А человека без акваланга подобные упражнения привлекут вряд ли. Да и нечего врагам здесь делать. Сергея здесь нет, и никто никому не обещал, что когда-либо еще он здесь появится.

Успокоившись на этой мысли, я вернулась на катерок, куда вскоре возвратились и Игорь с напарником, уже закончившие предварительные работы по обеспечению надежной и безопасной буксировки.

Заняв капитанское место и включив малый ход, Игорь потихоньку стал сдавать назад, пытаясь сдернуть громоздкую, раза в четыре больше маленького катера, яхту с мели. Но, заполненная водой и от этого ставшая тяжелее в разы, она не поддавалась.

Тогда Игорь решил изменить тактику и, пройдя немного вперед, снова сдал назад, резко увеличив скорость.

Результат превзошел все ожидания.

Резкое движение вызвало детонацию взрывного устройства, оставленного для нас, по-видимому, где-то в недрах яхты. Буксировочный трос вместе с кусками искореженного железа взлетел в воздух, и легкий катерок, которому уже не приходилось тащить за собой тяжелую громадину, пулей вылетел на водную гладь и, наверное, очень живописно смотрелся на фоне красно-желтых отблесков взрыва.

– Ух ты, – во все глаза глядя на происходящее, произнес Игорь. – Вот это да. А я думал, все это так, шутки. Думал, несерьезно это они насчет Сергея. А тут вон что.

Не вдаваясь в подробности и не тратя времени на объяснения, насколько «это» серьезно, я думала только о том, что моя непростительная халатность чуть было не привела к жертвам среди мирного населения.

«Значит, враги все-таки слазили на катер. В отличие от меня, – размышляла я. – Не рассуждали, появится здесь Сергей или не появится. Сделали свое дело и ушли. А вот я свое, кажется, не сделала».

Занятая вполне справедливой, на мой взгляд, самокритикой, я почти не обращала внимания на Игоря, который давно уже что-то говорил, обращаясь ко мне.

– Дмитрий Сергеевич теперь вообще расстроится, – донеслось наконец до моего слуха.

– Дмитрий Сергеевич? – переспросила я, услышав, наконец, отчество отца клиента. – Вот, значит, как его по батюшке.

– Да. Он сына в честь отца назвал. То есть получается, в честь деда.

– Вот оно что. Что ж, очень мило. Послушай, Игорь, – доверительно сказала я. – Думаю, не надо торопиться сообщать Дмитрию Сергеевичу о происшедшем. Зачем портить человеку день? Ты ведь сам говоришь, расстроится, опечалится.

– Но если он спросит? Я ведь должен буду что-то отвечать, – неуверенно произнес Игорь.

– Если спросит – скажешь. Главное, сам инициативу не проявляй. Знаешь, как говорят: доносчику – первый кнут, – очаровательно улыбаясь, инструктировала я.

– Думаешь?

– Конечно.

– Тогда ладно.

Настойчиво убеждая Игоря до поры до времени не оглашать печальные новости, я в глубине души рассчитывала, что к тому времени, когда придется сообщить об окончательной гибели яхты, у меня уже будут и положительные новости, которыми я смогу скомпенсировать этот жестокий удар.

Помня, что на двенадцать назначена встреча с Дворжецким, и зная, какие надежные козыри хранит память моего телефона и что меня ждет в гараже, я не сомневалась в положительном исходе этого разговора. Предъявив все имеющиеся на руках аргументы, я наверняка смогу убедить нашего заклятого врага в бессмысленности, а главное, в беспочвенности его претензий.

Мне самой давно уже было ясно как день, что Сергей не виноват в смерти Стаса. После вчерашнего ночного разговора, узнав, что тому имеется даже реальный свидетель, я окончательно убедилась в правоте нашего дела.

Оставалось только убедить в этом Дворжецкого.

– А вечером, – проговорила я, то ли отвечая Игорю, то ли продолжая вслух свои собственные мысли, – когда все успокоится, утрясется, тогда и скажем.

– Ладно, давай сделаем так.

Предупредив напарника, чтобы и тот до поры до времени держал язык за зубами, Игорь направил легкий, вновь не обремененный лишним грузом катерок к знакомой пристани. Через некоторое время мы уже сходили на берег.

– Что, привезли? – встретил меня прямо на пороге вопросом Сергей. – Все нормально?

– Почти, – уклончиво ответила я.

– Как это почти? Что опять? Снова какой-нибудь сюрприз, что ли? – беспокойно произнес он, кажется, как и я сама, начиная уже привыкать к тому, что без сюрпризов не обходится.

– Как тебе сказать, – попыталась я потянуть время.

– Говори уже как есть, – готовый на все, тяжко вздохнул Сергей.