Эскорт для оборотня-инкуба (СИ)

Я потом еще задавала очень много вопросов. И ни на один не получила ответа.

Рогатый сорвал с меня пеньюар, белье, навалился сверху и взял. Вот так я лишилась девственности. Мне выпотрошили душу, осквернили тело. Гарь и смола въедалась под кожу, мучитель клеймил меня, сжигал заживо, и делал он это слишком медленно. Эта боль, она другая, она режет по кусочкам, постепенно выворачивает наизнанку, сжирает все теплое, что еще осталось во мне.

Тогда я думала, что умру от омерзения. Задохнусь от удушающего смрада ненавистного тела. Но я выжила. Чтобы снова и снова проходить через пекло.

Это был первый раз. Потом будут и другие. Их было столько, что я уже сбилась со счету. Говорят к такому невозможно привыкнуть. Неправда. Человек, тварь настолько живучая, что привыкает ко всему. Нет. Я не смирилась. Но со временем перестала ощущать свое тело. Чувства атрофировались, я срослась с болью, пропиталась страданиями. Я привыкла к своему аду.

Семья и эта мысль держали меня на плаву. Я научилась жить с постоянным омерзением. Меня тошнило от своего тела, от запаха рогатого. Но я с маниакальным рвением продолжала цепляться за жизнь, за хрупкую надежду выбраться оттуда.

Мой мучитель любил игры в прятки. Он позволял мне прятаться в каменном лабиринте, а потом находил и брал снова и снова. А иногда, наоборот, он хотел меня видеть обездвиженной. И я никогда не знала, когда он придет, какому роду мучениям подвергнет на этот раз.

Зачем ему опустошенное тело? Ведь мог взять любую? Зачем он держал меня?

Я применяла разные тактики. Иногда пыталась быть милее, чтобы расположить его к себе. Говорила, задавала, вопросы. Ответ всегда один – молчание. Ни разу он не утратил бдительности, не позволил снять с него маску. Все время был только его ненавистный орган, который я мечтала отрезать.

Но я так и не позволила себе отчаяться. Я верила, что выберусь. И все же увидела луч свободы в конце своего мрачного туннеля.

В каменном подземелье я могла довольно свободно передвигаться. Меня перестали запирать через пару десятков встреч с рогатым. Сколько это по времени? Неизвестно. Тут не было дней и ночей, суток, минут, секунд – время в этом подземелье остановилось. Тут царствовали боль и насилие.

Я могла спокойно ходить в ванную. В комнату, где время от времени появлялась свежая еда. Еще несколько пустующих клеток были доступны, некоторые закрыты. Черные маски порой появлялись в коридорах. Обычно сворачивали в правый отсек, который был для меня закрыт железной решеткой.

И именно оттуда иногда доносились жуткие стоны. Так и понимала, что далеко не одна узница. По большей части мне казалось, что стонали мужчины. Иногда так завывали, что кровь останавливалась в жилах.

Когда рогатый мной не пользовался, я была предоставлена сама себе. К счастью, порой он довольно долго не появлялся для истязаний. И в такие моменты я молила небеса, чтобы он где-то там сдох в мучениях.

Бродила по своему каменному лабиринту. Все надеялась отыскать лазейку. Мне казалось, что та прошлая жизнь была сном, сказкой, чем угодно только не явью. Я забыла, что такое солнце, и каким бывает свежий ветер. Не помнила, каково вдыхать чистый воздух. Я жила в сырости, холоде, и запах плесени воспринимался естественно. Это была моя реальность, в которой я освоилась как могла. Только приходы рогатого все еще выбивали из колеи. И в то же время именно они подстегивали не сдаваться, искать выход.

Я верила, что даже из моего тупика отчаяния все равно есть путь на волю. Не верила в безвыходность ситуации. Не позволяла себе сложить лапки, жалеть себя. Даже после очередного насилия рогатого мысленно давала себе пощечины и приказывала собраться. На слезы для себя я наложила табу. Никакой слабости.

Как-то в очередной раз остановилась у правого отсека. Оттуда раздавался странный бормочущий звук.

- Кто тут? – спросила шепотом. Потом повторила свой вопрос чуть громче.

В ответ бормотание прекратилось. Раздалось шуршание. Потом все затихло. Я продолжала стоять и вглядываться в даль. Вцепилась руками в решетку, преграждающую мне путь. Из-за угла выполз окровавленный человек. Хотя… сложно даже назвать его человеком. Он походил на кусок истерзанного мяса.

- Вы кто? Как вам помочь?

Человек продолжал ко мне ползти. Протянул окровавленную руку, и я схватилась за нее. Почувствовала успокаивающее тепло. Очень странно ощущать нечто подобное от умирающего.

- Пленница… - прохрипел он.

Это был мужчина, со спутанными седыми длинными волосами. Голова разбита в месиво. Лицо залито кровью. Глаза напоминают зеленые луга, дарят давно забытые ощущения природы.

- Надо спешить… пока… - закашлялся кровью, - Пока у меня остались силы…

- Спешить?

- Я помогу тебе выбраться…

Смотрю на него в недоумении. Он еле живой, и говорит про выбраться? Скорее всего, боль и пытки лишили бедолагу рассудка.

- Как? Лучше скажите, что я могу для вас сделать?