Эскорт для оборотня-инкуба

Лиам спит. Веки подрагивают. Повожу пальцами по идеальной коже. Запоминаю ее гладкость. Он не просыпается. Впервые вижу, чтобы спал так крепко. Сначала встревожилась, он же оборотень, у них очень чуткий сон. Но заметила размеренное дыхание, умиротворенное лицо. Нет, с ним все хорошо. Наверно… пока еще хорошо…

- Прости меня… прости, - шепчу, глотая слезы. Несколько слезинок все же упало ему на лицо. Не проснулся. Если бы он сейчас открыл глаза, не знаю или смогла бы это сделать. Но я должна. Ради него, ради Тима… - Прости меня…

Поспешно одеваюсь. Во мне столько энергии. А душа разрывается на куски. И я отрываю ее от себя, оставляю с Лиамом.

Сажусь за стол и дописываю несколько строк в приготовленное письмо. То и дело поглядываю на него. Вытираю слезы и снова пишу. Я хотела вручить его ему лично в руки. Но сейчас понимаю – не смогла бы. Он заснул, и… не верю, что это сделаю. Все внутри сопротивляется… Но нет выхода… Я его погибель… А он должен жить, за нас двоих жить…

Кладу послание ему в руку. Не проснулся. Еще раз всматриваюсь в прекрасное лицо. Он безмятежно спит. Одеваюсь и на негнущихся ногах иду к выходу. Оглядываюсь в последний раз, запоминаю любимые черты лица. Закрываю дверь, отрезаю себя от счастья. Собственными руками рушу все.

- Прощай… И прости… Нет! Нет мне прощения!

Глава 25

Из сна меня выдергивает демонический голод. Та, мерзость, которая подчиняет и лишает нормальной жизни. Засыпая, я провалился в мягкую воздушную негу. Моя сладкая рядом, сон уволок в свое царство, там я по-прежнему был с ней. Переживал снова и снова наши яркие мгновения.

И тут с пушистых облаков падаю на острые камни. Тело скручивает в болезненной судороге. Черная суть инкуба требует пищи. Вчера я отдал всего себя ей, до капли. Чувствовал ее потребность, хотел залечить раны, унять боль, заполнить собой, окутать своей энергией. У меня получилось, но расплата не заставила себя долго ждать.

Мышцы сводят судороги, грудь сжимают стальные обручи, да так сильно, что дышать не получается. Издаю стон. Нельзя ей показывать, что мне плохо. Мелисса будет переживать. Стоп. А почему так холодно? Веки налились свинцом, еще не открыл глаз, но ощущаю, давящую пустоту, одиночество. И снова жажда кости дробит, разъедает сознание, острые черные шипы впиваются в тело, разрывают меня, требуя порции дьявольской энергии. В горле пересохло, кажется, в теле не осталось и капли воды, там засуха, пустыня. И мне нужна, просто необходима влага иного рода. И этот холод, он еще больше усиливает ломку.

- Сладкая… - зову, с трудом разлепляя губы.

В ответ тишина издевается надо мной. Наряду с дикой ломкой, что выжирает меня изнутри, разрастается болезненная агония. Что-то произошло. Открываю налитые свинцом веки. Солнечный свет бьет по глазам. Ослепляет. В висках взрываются шары с шипами, впиваются в мозг. Из последних сил осматриваюсь по сторонам. Ее нет… Где? Куда ушла? Пока еще сознание настолько измождено, что не воспринимает реальность.

 В руке белый конверт. От него пахнет слезами и болью.

- Мелисса, где же ты? – вою.

Не помню ни разу, чтобы я был так высушен. Еще немного и демоны возьмут контроль над разумом. И тогда сорвусь с цепи, утрачу человеческую суть. Сжимаю письмо в руке. Хочу прочитать, и нет сил даже взгляд сфокусировать. Перед глазами все расползается, дикая потребность питаться подчиняет.

Ползу к выходу. Мне надо найти кого-то немедленно. Сбить хотя бы первичный голод. На лестнице попадается девка. Кричит, увидев меня. Без разницы. Прижимаю ее к стене. Пью. Жадно высасываю. Постепенно ее лицо преображается. Руки начинают шарить по моему телу. Содрогаюсь от отвращения. Убираю ее руки. Ненавижу себя за то, что предаю нашу ночь. Что вынужден вот так жрать, чтобы не сдохнуть, кормить демонов, чтобы вернуть себе человеческий облик.

- Какой… ты… - шепчет, изнывая от страсти. И я подыхаю от голода, испиваю ее и содрогаюсь от горечи. Чужая, не моя… Не хочу… мерзко… как же противно…

- Прости, меня сладкая, - повторяю, словно в бреду…

- Я твоя… сладкий, - чужой омерзительный голос царапает душу. Как когтями проходится по свежим ранам.

Едва утолил голод, так что обрел контроль. Ухожу. Мчу прочь, сжимая в руке письмо. Оставляю место, где познал счастье. Слишком больно смотреть, когда еще не остыли на коже прикосновения от ее пальчиков, когда все тело помнит, как маленький язычок исступленно меня ласкал.

Бреду к парку. Меня шатает. Жажда все равно бушует в крови, вместе с диким чувством опустошенности, что расползается по венам. Сажусь на лавочку. Открываю послание. Оно все в слезах… ее слезах. Вдыхаю аромат, там ее страдания, боль и чувства… Она была искренна вчера… Не лгала… Но… Ее почерк, неровные строчки, буквы размытые слезами… Прочесть удается не сразу, соленая пелена самому застилает глаза…

«Дорого, Лиам! Хочу поблагодарить тебя за прекрасные мгновения, проведенные с тобой. Ты вернул меня к жизни, показал, что существует не только боль. Каждая моя улыбка рядом с тобой была искренней.