Эскорт для предателя

Дэвид Игнатиус Эскорт для предателя

Посвящается Джонатану Шиллеру и доктору Ричарду Уолдхорну

Капля по капле поднимусь,

Лик свой украшу,

Как радуга в зеркале,

Синие лепестки пущу по ветру,

Забывшись, распущу

Шелковый платок по ветру…

Цветущей себя узрею,

А тебя — обреченным тлену.

Симин Бехбехани.

Шкатулки одна в другой.

Из сборника стихов «Чаша греха»

«Инкремент», или «Последняя капля», является элитным подразделением САС, британскою спецназа… подчиняется Секретной разведывательной службе, британскому аналогу американского ЦРУ.

Офицеры МИ-6 не имеют и никогда не имели легендарной «лицензии на убийство», получившей известность после выхода книг о Джеймсе Бонде. Но когда требуется выполнить такую работу, в дело вступает именно «Инкремент», чей устав допускает применение оружия с целью уничтожения противника.

Центр «За честность перед обществом»,

американская правозащитная организация

Глава 1

Тегеран

Представьте себе пестрый бульвар, который сбегает с холма, подобно потоку глазури, стекающему в огромную, грубо сработанную глиняную чашу. Вдоль широкой улицы выстроились универсальные магазины и мелкие лавочки, неон огней выстреливает в ночь рекламу известных во всем мире мобильных телефонов, авиакомпаний и ресторанов быстрого питания. Но это торжество коммерции перемежается с мрачными, написанными вручную плакатами, прославляющими мучеников веры.

Таков проспект Вали-Аср, становой хребет северной части Тегерана. Он берет начало в деловых кварталах города, где ненависть к неверным тщательно поддерживается еженедельными пятничными проповедями в мечетях. Миля за милей он поднимается к Джамарану, где, глядя на одежду, сшитую по последней парижской моде, и огромные немецкие автомобили, можно решить, что ты попал в родную страну этих самых неверных. Но это не так. На этих холмах скрываются главные тайны современного Ирана, страны, сама суть которой стала в некотором роде фабрикой лжи. Ничто здесь не является в точности тем, чем выглядит. В этом заключено и предостережение, и искушение. Даже само название улицы обманчиво. Официально она именуется проспектом Вали-Аср, но элита общества по-прежнему называет ее дореволюционным именем, Пехлеви.

В Тегеране хватает подобных мелких обманов. Это капитанский мостик исламской революции и столица страны, живущей по-восточному беспечно и безрассудно, хотя полиция и требует от водителей пристегивать ремни безопасности. Муллы созывают пилигримов в священный город Кум, но предостерегают от поспешности, поскольку у дорожного патруля есть радары для определения скорости. Конечно же, здесь запрещено смотреть иностранные телеканалы, поэтому каждый платит небольшую взятку местному участковому, басиджи, чтобы он не замечал небольшой тарелки спутникового телевидения на крыше. Хребет этого величественного города гибок. Как и весь народ, Тегеран гнется, чтобы не сломаться.

Наша история началась на проспекте Вали-Аср. В самом конце его, в квартале Юсеф-Абад, жил молодой ученый. Ему посчастливилось работать в Джамаране, месте, которое можно было бы считать вершиной карьеры. Каждый день он путешествовал из одного мира в другой и обратно, взращенный в любви и ненависти. Ненависти не к неверным, но к тем людям, которые правили его страной. Мы расскажем о том, как он решился оставить одни воззрения о добре и правде в пользу других. Как и у всех молодых людей по всему миру, ищущих свой путь в жизни, это история отцов и детей. Можно добавить, что это история о предательстве и преданности.

Утром, после того как молодой ученый из Ирана принял окончательное решение, он проснулся, почувствовав, что простыни стали мокрыми от пота. Он снова вспотел от страха и почувствовал стыд, будто обмочился в постель. Теперь он понял, что пора что-то делать. Довольно пробуждаться утром, ощущая себя последним трусом. Лучше переступить черту и встретить страх лицом к лицу, чем продолжать дрожать. Это решение было трудным, таким же трудным, каким бывает решение развестись, покинуть родной дом или не ходить на молитву. Ты идешь на это тогда, когда у тебя не остается выбора. Ведь если бы существовал другой, менее болезненный путь, кто бы отказался от него?