Эскортник

— Лиз, я не хочу быть таким, как мой отец. Он всю жизнь бегал от женщины к женщине, без доверия и без привязанности.

— Макс, по-моему, ты несправедлив — ведь он же верен Эле?

— Пока — да, но насколько его хватит? — Макс вспомнил кое-что увиденное на флэшке. — Ты ведь его не знаешь.

— Вообще-то, я давно собиралась тебе сказать, что знаю, — Лиза чуть-чуть смутилась.

— Папу? Откуда? — Макс сразу насторожился. Обычно знакомство с его отцом не шло женщинам на пользу.

— Помнишь, я тебе говорила, что моя тётя — юрист? Так вот, она очень долго представляла твоего отца. Они дружили, она даже его приглашала на свои свадьбы. Там я его и увидела: он всегда был такой обаятельный, веселый, танцевал со мной и Ланой.

— Да, это он умеет, — Максу совсем не нравилось направление разговора.

— Я даже думала, что хочу такого мужа, — тут Лиза покраснела. — Я была тогда малявкой!

— Надеюсь, с тех пор ты передумала.

— Точно. Так к чему я, моя тётя оформляла развод твоих родителей. Она говорила, что он очень хотел совместную опеку над тобой. Он тебя очень любит, Макс.

— Тогда почему же он приезжал только раз в год?

— Тётя Ксюша сказала, что твоя мама не давала ему тебя видеть, она его ненавидела.

— Но он ведь мог по суду получить свидания, а не мирный договор подписывать! — мозг отказывался верить Лизиным словам.

— Твоя мать то ли сыщика наняла, то ли сама, только он деваться никуда не мог.

В голове Макса всплыл давний разговор с Машкой о том, что его мать припёрла отца к стенке при разводе. Тогда Макс подумал, что речь шла о деньгах. Не может быть, как же мать могла так с ним поступить? Могла, это было очень даже в её стиле — отомстить, ударить по живому. Но какой ценой?

— Папа мне никогда об этом не рассказывал, даже когда я на него кричал, что он меня бросил! — это была последняя попытка остаться в привычной реальности.

— Наверно, не хотел портить твоё отношение к маме. Я же сказала, что он не такой плохой человек.

Не верить словам любимой девушки не было причины, да и слишком уж всё это походило на правду. Макс вспомнил, как мать накручивала его, говорила всякие гадости и про отца, и про Элю, и про других его жён. Она всегда отчаянно ревновала сына к бывшему мужу, расспрашивала обо всех их разговорах в мельчайших деталях. «Блин, да она ещё большая стерва, чем я думал, — Макс тут же одёрнул себя, что нельзя так о матери. — А бабушка? Почему она мне ничего об этом не сказала? Сговорились они все, что ли, у меня за спиной?».

— Почему ты молчишь?

— Наверно, сейчас уже не так важно. У нас с ним сложились определённые отношения, и их не изменишь.

Но вечером, оставшись один, Макс позвонил Лёхе.

— Пап, как ты, как Эля?

— Рад тебя слышать, всё идёт потихонечку, время летит — Эле скоро рожать. Что-то она уж слишком беспокоится: снов плохих боится, совсем суеверной стала. Даже ревнует меня к каждой бабе, как будто я повод подаю! А что у тебя слышно?

Максу очень хотелось спросить про то, что рассказала ему Лиза, но он не знал, как начать. Возможно, Лёха что-то почувствовал.

— Макс, ты с матерью давно разговаривал?

— Несколько месяцев, тебе-то что?

— Позвони ей, а? Проверь, что с ней всё в порядке. У неё ведь кроме тебя, никого нет.

— Хорошо, я позвоню.

«Почему в жизни всё так сложно?» — вопрос, заданный Максом самому себе, был, конечно, риторическим.

Глава 40 Оберег

«Непременно балуйте детей, неизвестно, какие испытания им приготовила жизнь.»

Уже около полуночи, Эля почувствовала схватки. Сначала она подумала, что ложные — срок родов ещё через две недели — но боли усилились и участились, начинаясь внизу живота и отдаваясь в пояснице.

С другими её детьми, даже с близнецами, всё было просто — она рожала очень быстро: часов пять-шесть схваток, роды без осложнений, пришла в себя, и домой. Конечно, тогда она была моложе. Но с этим ребёнком, последним, таким желанным, она боялась и нервничала, хотя врач и уверял, что беременность проходит совершенно обыденно. А ещё её вдруг захлестнули эмоции — она чувствовала себя такой огромной и некрасивой, ей начало казаться, что глаза мужа устремляются на груди и бёдра других женщин с интересом и желанием. Лёха не понимал её — по его мнению, ему действительно не в чем было каяться — и с нетерпением ждал родов, надеясь, что с появлением малыша она успокоится.

Решив, наконец, что это настоящие схватки, Эля встала, осторожно, чтобы не потревожить Лёшека, вышла в гостиную, и начала ходить в темноте взад-вперёд. Постоянное движение несколько облегчало боль. Она хотела, чтобы муж поспал подольше — ему предстоял трудный день, как и многие последующие. Ведь он не привык возиться с младенцами.

Разбудила она его уже часов в пять, когда даже ходьба перестала помогать.

— Лёшек, пора кажется, у меня роды начались, — Эля потрясла его за плечо.

— Ты уверена? Вроде еще рано?

— У меня схватки с середины ночи. Надо завести Олю к моим и в больницу.

— Блин, ты же даже ничего не успела подготовить!